Семантически (лексико-семантические разновидности) выражается

1) категория Э. в ЛЯ представлена разнообразными единицами, кото- рые классифицируются по двум основаниям:

– по источнику, на который ссылается говорящий: а) собственная речь (вживую ‘лично’), б) чужие слова (на ваш взгляд); в) общеизвестные фак- ты (как говорят ‘как принято говорить’); г) неизвестный источник инфор- мации (одному Богу известно ‘неизвестно’);

– по способу восприятия информации: а) зрительное (воочию ‘своими глазами’); б) слуховое (обмолвиться); в) «рациональное» (судя по всему).

А в молодежном жаргоне актуальны единицы, маркирующие ссылку на собственную речь или чужие слова (втыкать ‘понимать’, спикать ‘гово- рить’).

2) категория П.: в ЛЯ представлена единицами, которые образуют 3 семантические группы:

– заверение в истинности сказанного, которая характеризуются разной степенью уверенности говорящего: а) абсолютная (всецело), б) достаточная (все равно ‘в любом случае’), в) неполная (приблизительно

‘не вполне точно’);

– сомнение в истинности (едва ли);

– заверение в неистинности (вот еще ‘несогласие, отрицание’).

В жаргоне актуальны 4 семантические группы:

– согласие с собеседником или одобрение сказанного (замётано ‘хо- рошо, договорились’);

– заверение в истинности через выражение абсолютной или достаточ- ной уверенности (железняк ‘точно’);

– сомнение в истинности (от барабана ‘приблизительно, наугад’);

– уверенность в неистинности сказанного (ни псула ‘ничего подобно- го’).

Проведенный анализ показал, что между категориями П. и Э. в обеих сферах существуют семантические пересечения: П. может сопровож- даться указанием на источник информации (по ходу ‘кажется, похоже, наверное, вроде бы’ + умозаключение), а Э. – сомнением в истинности сказанного (дескать ‘указание на передачу чужих слов’ + сомнение в ис- тинности). Но такая контаминация не нарушает логики дифференциации

УДК 81’119 Ценностные доминанты в дискурсе С. А. Алексиевич

(на материале книги «Время секондхэнд») Побережных И. В.

Сибирский федеральный университет, г. Красноярск

Проблема ценностной картины мира относится к одной из наиболее ак- тивно разрабатываемых проблем современного языкознания. Учёные- аксиологи в своих работах отталкиваются от тезиса о том, что весь окру- жающий мир человек подвергает оценке относительно имеющейся в его сознании биполярной шкалы ценностей [1]. Нарративные тексты особенно репрезентативны в аспекте изучения ценностно-оценочной проблематики.

Материалом для исследования послужила книга лауреата Нобелевской премии по литературе 2015 г., автора цикла «Голоса утопии»

С. А. Алексиевич. Целью является анализ высказываний автора на пред- мет экспликации в них ценностных доминант. Актуальность работы обу- словлена как необходимостью расширить эмпирическую базу лингвисти- ческой аксиологии, так и филологической потребностью изучения инди- видуальной аксиосферы С. Алексиевич, для творчества которой характер- на острая полемическая заострённость. Исследование значимо и в контек- сте текущей социокультурной ситуации в России.

Цикл «Голоса утопии» позиционируется писателем как попытка иссле- дования «красного человека» [2]. Книги цикла представляют собой компи- ляции обработанных нарративных текстов, записанных автором. В завер- шающей книге цикла – «Время секондхэнд» (2013) – авторская оценка эксплицируется во многих фрагментах текста: в авторском предисловии и приложенном интервью, а также в названиях глав и замечаниях в скобках, комментирующих нарративные тексты.

Оценочны заглавия разделов анализируемой книги. Автор зачастую объединяет в одном словосочетании противоположные по оценочному

«заряду» лексемы (коннотативы), образуя оксюмороны: «Утешение(+) апокалипсисом(–)», «О красоте(+) диктатуры(–)», «Обаяние(+) пусто- ты(–)», «Улыбка(+) топора(–)» и т. п. Оценка текущей эпохе отражается в заглавии книги и поясняющих его высказываниях автора: «Время секон- дхэнд(–)»; все идеи, слова – всё с чужого плеча(–), как будто вчерашнее(–

), ношенное(–); темное(–) время.

Положительная оценка исторических событий, имеющих отношение к оппозиционным выступлениям народа, лексически выражена словами с мелиоративной коннотацией: Было это в девяносто первом году…

Счастливое(+) время! Мы верили, что завтра, буквально завтра начнется свобода(+);У них белые ленточки на куртках. Символ возрождения (+).

Света(+). И я с ними.

Анализ высказываний С. Алексиевич свидетельствует, что политиче- ская ценность «свобода» (гражданская и свобода слова) является одним из важнейших ценностных ориентиров для автора. Резко негативная оценка направлена на войну и насилие, мишенью критики является также ГУЛАГ.

При этом используются негативно-оценочные фразеологические обороты и прилагательные, а также лексемы с отрицательной коннотацией: режут ухо(–) слова: “стрелять”, “расстрелять”, “ликвидировать”…<…>

Сколько может стоить человеческая жизнь, если мы помним, что недав- но погибали миллионы?<…>Все оттуда, где был ГУЛАГ(–) и страшная война(–).

Антиценности «смерть» противопоставляется фундаментальная и неизменная витальная ценность «жизнь» ([в эпоху перестройки] рухнули все ценности, кроме ценности жизни. Жизни вообще), а также политиче- ская ценность «гражданский мир»: Человек хочет просто жить, без вели- кой идеи. <…> В мирной жизни все было по-военному.

Противоречиво оценивается советский период в целом («советская ци- вилизация»): с одной стороны великая(+) история; с другой – социали- стическая драма(–), у коммунизма был безумный(–) план, недостижи- мый идеал(–), катастрофа(–).

Для нарраторов, «голоса» которых включены в ткань художественно- документального повествования С. Алексиевич, ключевыми являются он- тологические, общечеловеческие, ценности: «добро», «счастье», «любовь», которые разделяет и автор.

С. Алексиевич прямо говорит о своей установке на редукцию оценоч- ности [3]. Несмотря на это, представляется возможным реконструировать ценностные доминанты картины мира автора через оценку, экплицируе- мую им в тексте книги. Такими доминантами являются общечеловеческие ценности: свобода, жизнь, мир и любовь. Именно с позиции этих ценност- ных «вершин» С. Алексиевич и оценивает исторические реалии, людей советской эпохи и своих современников.

______________________________

1. Карасик В. И. Языковая матрица культуры. М.: Гнозис, 2013. С. 4–

17.

2. Нобелевская лекция Светланы Алексиевич [Электронный ресурс].

URL: http://goo.gl/0fCeRh (дата обращения: 15.02.2017).

УДК 81’373 Лингвостилистические средства создания образа внеземной цивили-

зации в произведениях С. Лема Протопопова А. Г.

Новосибирский государственный университет

Данная работа посвящена изучению языковых средств создания образа внеземной цивилизации в произведениях писателя-фантаста С. Лема. Объ- ект исследования – лингвостилистические средства, используемые для описания «внеземных существ», предмет – семантико-стилистическая ха- рактеристика и функциональные особенности таких единиц. Материалом для анализа послужили 370 ЛЕ и словосочетаний из романов С. Лемма:

«Эдем» [1959], «Солярис» [1961] и «Непобедимый» [1964].

В этих романах С. Лем использует различные тропы, прежде всего ме- тафоры, метонимии, сравнения и эпитеты.

1. Наиболее широко представлена метафора – 31 ед. Самой продук- тивной сферой метафоризации является перенос наименования из сферы физического мира на «воображаемый» предмет. Это объясняется тем, что автор описывает вымышленные явления через реалии объективной дей- ствительности, что делает их образы более понятными для читателя. Так, в контексте: черные точки образовали над самой землей слой дыма – дис- кретные объекты названы точками, что указывает на их маленький раз- мер, а их скопление – слоем дыма (представление об этом есть в сознании большинства людей). Кроме того, для произведений С. Лема характерна модель персонификации. Например, океан в романе «Солярис» назван космическим йогом, хотя такой вид физической активности свойствен только людям. Лексема йог обладает положительной коннотацией, в ней актуализированы семы ‘мудрость’, ‘спокойствие’.

В романе «Непобедимый» используется метафорическое выражение туче-мозг для обозначения скопления живых организмов в виде тучи и их функционирования как цельного организма. Слово мозг указывает на

«коллективный разум» и слаженность действий.

2. С помощью сравнения (23 ед.) описываемые выдуманные миры ста- новятся понятными читателю, так как они коррелируют с его реальностью.

С помощью сравнения может уточняться какой-то определенный признак, например, в контексте: казались черными, как уголь – сделан акцент на интенсивность признака. Это сравнение является достаточно распростра- ненным в узусе и вызывает у читателя предсказуемые ассоциации. Также с помощью сравнения могут описываться разные сложные свойства живых организмов, например, разум. В предложении: «Туча» не обладает разу- мом иного типа, нежели насекомое, а точнее, не столько одиночное насекомое, сколько, скажем, муравейник – сравнение развернуто и вызы-

вает у читателя ясное представление о разуме описываемых существ, по- скольку опирается на общеизвестные свойства живых организмов, в част- ности способность муравьев продуктивно действовать сообща.

3. Эпитеты (20 ед.) выполняют ту же функцию. Например, с помощью словосочетания сумасшедшее вращение автор характеризует действие как очень быстрое, практически невозможное, а словосочетание обезьянье лицо создает комичный образ, изображает существо нескладное или даже безобразное. С. Лем использует общеязыковые эпитеты (примитивный организм, бесформенная масса) или создает свои – окказиональные (зия- ющие ноздри, гравитационное желе), которые используются для яркого, запоминающегося описания внешнего вида представителей иных миров.

4. Примеры метонимии немногочисленны – 5 случаев синекдохи.

Например, в контексте: голова свисала вперед и с наивным удивлением смотрела – действие смотреть, обычно приписываемое земному живому существу, реализуются как действие отдельной части тела (головы) пред- ставителя внеземной цивилизации.

Во всех названных романах бóльшая часть ЛЕ используется для описа- ния частей целого (частей тела или отдельных организмов, функциониру- ющих сообща) и разных внешних признаков, что обусловлено необходи- мостью создания в сознании читателя зрительного образа «иных» существ.

Тем не менее представители внеземной цивилизации изображены в произведениях по-разному.

В «Эдеме» автор изображает существ, похожих на человека, но с дру- гим типом мышления. Также описывается их беспомощность, неуклю- жесть, неприятный запах, что делает их комичными, вызывает у читателя жалость.

В «Солярисе» существо изображено как нечто недоступное для пони- мания человеческим разумом с точки зрения физиологии и интеллектуаль- ных характеристик: его действия не поддаются логическому (в человече- ском смысле) объяснению.

В романе «Непобедимый» существа выглядят наиболее устрашающими и опасными, а также являются неживыми, что осложняет для человека по- нимание их поведения и действий.

Научный руководитель – канд. филол. наук, доцент Белица Т. И..

УДК 81.366