УДК 81-13
По мнению А. В. Суперанской «имя собственное во всей полноте своих характеристик представляет собой как бы точку соприкосновения лингвистического и экстралингвистического планов, значение его оказывается сложным комплексом, в котором сведения о слове переплетаются со сведениями об именуемом объекте»[1:104].
Цель анализа – определить связь имени с его исходным денотатом, то есть выявить в какой форме и с каким значением, на базе какого языкового материала возникло имя. Предмет этимологического анализа – реконструкция первичных форм и значений имени.
Основой для анализа послужили «Этимологический словарь якутского языка» Г. В. Попова и «Словарь якутского языка» Э. К. Пекарского в трех томах.
В ходе этимологического анализа, вслед за Т. Винокуровой, М. Д. Табанаковой, были проанализированы такие элементы как источник заимствования, морфологические признаки имени, буквальное значение, сфера первичного употребления.
1. Источник заимствования – определение, в каком языке возникло имя.
2. Морфологические признаки имени – декодирование исходных имен, которые использовались для называния лиц в документах, удостоверяющих личность владельцев, при обращении к лицам в официальной и торжественной обстановке.
3. Буквальное значение имени – значение, с которым впервые возникло имя. Своеобразие буквального значения имени создается тем, что все имена собственные прошли долгий путь исторического развития и неразрывно связаны с историей народа.
4. Сфера первичного употребления – особый фонд, в котором впервые возникло имя. [2].
______________________________
1. Суперанская А.В. Теория и методика ономастических исследований.
М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. – 256 с.
2. http://www.imena.org/name_etan.html
Научный руководитель – канд.филол. наук, доцент Собакина И. В.
УДК 811.512.211 Языковое табу в ситуации смерти
(на материале эвенского языка) Рожина Е. А.
Северо-Восточный федеральный университет, г. Якутск
Изучение языкового табу эвенского языка в ситуации смерти до сих не было объектом исследования.
В ходе исследования решаются следующие задачи: 1) провести лингво- культурологический и семантический анализ языковых единиц в ситуации смерти; 2) охарактеризовать языковое табу, связанное с понятиями
«смерть» и «покойник».
В работе использован метод сплошной выборки.
Автор приходит к выводу, что табуизирование является характерной чертой лексического пласта, связанного со смертью, но провести грань между иносказанием и действительной номинацией очень сложно.
Эвены – один из древнейших народов Сибири – расселены небольшими группами на территориях Магаданской области, Камчатского и Хабаров- ского краев, Чукотского автономного округа и Республики Саха (Якутия).
В XX веке советская власть дала письменность народам Севера, но вместе с тем навязала кочевым народам оседлый образ жизни и не предприняла мер для того, чтобы дальше развить и сохранить их обычаи как основу их духовной культуры. В результате потери привычного кочевого образа жизни эвены потеряли многое из своих традиций, обычаев, культуры, что привело к массовому незнанию родного языка. Вся жизнь эвенов практи- чески состояла из обрядов. Эти обряды охватывают всю жизнь человека – от рождения до самой смерти. Особой тематической группой лексики эве- нов является лексика, отражающая похоронно-поминальную обрядность.
Данную лексическую группу можно разделить на более мелкие лексико- семантические группы. Особый интерес вызывает семантика номинаций, связанных с понятиями «смерть» и «покойник».
В эвенском языке семантика номинаций, выражающих само понятие
«смерть» очень разнообразна; смерть человека:ачча он/о, аччаодяк, бэрипты, дэрэмкэдэк, дэрэмкэн, дэрэмкэнмэй, дэрэмкэчин, дьоса, дьосат, көкэн, эдэрэн; смерть животного: көкэн, нёмэн, кэнчэркин. Интерес вызы- вают номинации, первичные значения которых не совсем обозначают «ги- бель», «кончину», «смерть». Например, ачча он/о и аччаодяк ‘исчезнове- ние’, бэрипты ‘потеря’ / ‘утрата’, дэрэмкэчин и дэрэмкэн ‘от- дых’ / ‘передышка’, дьоса ‘беда’, дьосат ‘бессилие’ / ‘усталость’.
Примечательны глаголы с общей семантикой ‘умереть’: аччаоодай и аччаоча ‘исчезнуть’, дэрэмкэдэй ‘отдохнуть’, аччалбудай ‘потеряться’ /
‘исчезнуть’, кичандай ‘застыть’ / ‘окоченеть’ применяется в значении
‘окончательно испустить дух’, ньимрудэй ‘зажмурить глаза’ / ‘прищурить глаза’, то есть ‘навсегда сомкнуть глаза’, нютлэдэй ‘идти собирать смолу дерева’, тоҕоһондай ‘лечь на боку’.
Отличительной чертой эвенов является то, что эвены не скорбят долго по своим умершим членам семьи. Все вещи, принадлежавшие когда-то покойнику, эвены сжигают: ничто не должно напоминать о покойнике.
Чтобы избежать проклятия, эвены давали покойнику разные названия. По- койника называли хуклэсэнчэ ‘уснувший’ или дэрэмкэчэ ‘отдыхающий’. В лексике похоронно-поминальной обрядности эвенского языка также суще- ствуют различные термины, обозначающие мертвого человека: бэричэ ‘ис- чезнувший’ / ‘пропавший’, көкэчэ ‘умерший’, мэнритти ‘покойный’ (о покойном, лежащем с открытыми глазами), буни, аччаоча, эдэрчэ, эдэрм- эни ‘мертвец’, бунинкэн ‘обитатель загробного мира’.
Название могилы тоже подвержено табуизированию, например, нэчэк обозначает ‘место, где положили’. Слово алди, тоже обозначающее могилу или кладбище, в качестве вторичной номинации имеет значение ‘деревян- ный сруб на месте погребения’. Видимо, из-за языкового запрета (табу) эвены, говоря о могиле человека, указывали на этот сруб, что позволяло им избежать проклятия. С принятием эвенами христианства алди заменя- ется словом кирес (от русского крест), который также не указывает прямо на могилу, а указывает крест над могилой. Соответственно, алдисаҕ ‘клад- бище’ становится киресэл; герамна / гирамна / гирамра тоже обозначают и могилу, и кладбище, но эти слова являются общетунгусскими, где гирамна
‘кость’.
Языковой запрет в ситуации смерти тесно связан с образом жизни эве- нов и их космологическими представлениями о душе. В целом, отмечается стремление избежать прямых номинаций, в качестве заменных названий чаще выступают лексемы, обозначающие конкретные предметы.
Научный руководитель – канд. филол. наук, доцент Павлова И. П.
УДК 811.51
Функциональные омонимы в тувинском языке Донгак С. О.
Тувинский государственный университет
В тувинском языке присутствуют слова, которые имеют общий внеш- ний облик, но относятся к разным частям речи. Для обозначения данных слов в разных языках используются разные термины. При анализе матери- ала эвенкийского языка Г. М. Василевич употребляет термин «недиффе- ренцированные имена» [1]; в грамматике нанайского языка В. А. Аврорина именует анализируемые слова «именами качества» [2]. Исследователь рус- ского языка О. С. Ахманова называет группы слов, имеющих одинаковый фонемно-графический облик, тождественный или близкие лексические значения, но принадлежащих к различным лексико-грамматическим раз- рядам (частям речи) лексико-грамматическими омонимами [3]. Известный тюрколог Б. И. Татаринцев для слов, входящих в тождественные звуковые комплексы, принадлежащим к разным частям речи, которые при этом со- храняют в целом конкретное смысловое ядро значения использует термин
«функциональные омонимы» [4].
Авторы грамматики тувинского языка Ф. Г. Исхаков, А. А. Пальмбах пишут: «В тувинском и других тюркских языках широко распространен особый вид омонимии, который создается в результате так называемой конверсии. Часто одно и то же слово, обладая различными лексическими значениями, может фигурировать в качестве разных частей речи. Напри- мер: соок: 1) холод, мороз; ажыгсоок жгучий мороз; 2) холодный, мороз- ный; соок кыш холодная зима» [5]. Такой же формулировки придержива- ются и исследователи карачаево-балкарского языка: М. С. Асалова, вслед за Ж. М. Гузеевым, утверждает, что конверсия – переход слова из одной части речи в другую без изменения внешней формы. [6]. Изучив вышеука- занные работы ученых, мы согласились с мнением Б. И. Татаринцева, и в дальнейшем будем использовать термин функциональные омонимы для слов, которые имеют одинаковый звуковой комплекс, но принадлежащие к разным частям речи и сохраняющие при этом конкретное смысловое ядро значения.
В ходе исследования функциональных омонимов, мы выявили 3 груп- пы: 1) слова, которые относятся к именам прилагательным, наречиям, именам существительным; 2) слова, которые относятся к именам прилага- тельным, именам существительным; 3) слова, которые относятся к именам прилагательным, наречиям.
Слова внутри каждой группы были распределены по выражаемому значению по подгруппам.
В первой группе были выделены подгруппы: 1) характер и поведение:
прил. аваангыр ‘проворный’, нар. аваангыр ‘проворно’, сущ. аваангыр(ы)
‘проворность’; 2) физические качества:, прил. күштүг ‘сильный’, сущ.
күштү(ү) ‘сила’, нар. күштүг ‘сильно’; 3) внешность: прил. чараш ‘краси- вый’, нар. чараш ‘красиво’, сущ. чараж(ы) ‘ее/его красота’; 4) измерение пространства: прил. ырак ‘далекий’, нар. ырак ‘далеко’, сущ. ыра(а) ‘даль- ность’; 5) вес: прил. аар ‘тяжелый’, нар. аар ‘тяжело’. сущ. аар(ы) ‘тя- жесть’; 6) указание на время: прил. үр ‘долгий’, нар. үр ‘долго’, сущ. үр(ү)
‘долгота’;
Во второй группе выделяются следующие подгруппы: 1) умственные способности: прил. угаанныг ‘умный’, сущ. угаанны(ы) ‘его/ее умствен- ность’; 2) характер: прил. хорадаачал ‘вспыльчивый’, сущ. хорадаачал(ы)
‘его/ее вспыльчивость’; 3) указание на сословие: прил. аӊгы ‘классовый’, сущ.аӊгы ‘класс’ 4) вкус: прил. ажыг ‘горький’, сущ. ажы(ы) ‘горкость’;
5) физические качества: прил. аарыган ‘восприимчивый к заболеваниям’, сущ. аарыычал(ы) ‘восприимчивость к заболеваниям’; 6) положительные и отрицательные свойства: прил. ажык-дузалыг ‘полезный’, сущ. ажык- дузалы(ы) ‘полезность’, прил. берге ‘трудный’, сущ. бергез(и) ‘трудность’;
7) границы пространства: прил. кыдыг ‘крайний’, сущ. кыды(ы) ‘край’.
В третью группу входят мало слов, которые не составляют какие-либо подгруппы: прил. аас-кежиктиг ‘счастливый’, нар. аас-кежиктиг ‘счаст- ливо’; прил. аӊгы ‘разный’, нар. аӊгы ‘по-разному’; прил. ачыр-дачыр
‘сильный’, нар. ачыр-дачыр ‘сильно’ и др.
Таким образом, в тувинском языке функциональные омонимы могут быть распределены по отношению к разным частям речи в три группы.
Первая группа имеет 6 подгрупп, вторая группа – 7 подгрупп и третья группа состоит из нескольких слов.
_________________________________
1. Василевич Г. М. Очерк грамматики эвенкийского (тунгусского) язы- ка. Л., 1940. 196 с.
2. Аврорин В. А. Грамматика нанайского языка. М.-Л.: Изд-во Акад.
наук СССР, 1959. 282 с.
3. Ахманова О. С. Словарь омонимов русского языка. М., 1974.
4. Татаринцев Б. И Смысловые связи и отношения слов в тувинском языке. М: Издательство «Наука», 1987. С. 119–120.
УДК 811.51.
Степени сравнения качественных имен прилагательных в тувинском языке
Донгак А. Э.
Тувинский государственный университет
Данный доклад посвящен описанию степени сравнения имен прилага- тельных в тувинском языке. Степени сравнения имен прилагательных в тувинском языке описывались авторами «Грамматики тувинского языка»
Ф. Г. Исхаковым, А. А. Пальмбахом [1]. Они, вслед за известным тюрко- логом Н. К. Дмитриевым, выделяют два типа сравнения: абстрактное и конкретное. Авторами было выделено четыре формы абстрактного срав- нения: 1) основная форма, называемая «положительной степенью», от ко- торой образуются все остальные формы; 2) формы, выражающие ослабле- ние качества; 3) формы, выражающие усиления качества, которые назы- ваются также «формами интенсива»; 4) формы превосходной степени.
Е. Б. Салзынмаа, Ш. Ч. Сат в учебнике «Амгытывалитературлугдыл» вы- явили следующие степени сравнения имен прилагательных: ослабленную, положительную и превосходную [2].
В грамматическом справочнике к «Тувинско-русскому словарю»
Ш. Ч. Сат рассматривает способы образования степени интенсивности качественных прилагательных, которая включают в себя:
а) безотносительное сравнение разных признаков предметов с положи- тельной степенью, б) относительное сравнение признаков двух предметов [3].
Придерживаясь точки зрения Е. Б. Салзынмаа, Ш. Ч. Сата, по степени интенсивности признака мы выделили следующие степени сравнения имен прилагательных: ослабленную, положительную и превосходную.
Ослабленная степень сравнения имен прилагательных передает умень- шение, ослабление признака, выражаемого основной формой прилагатель- ного, и образуется при помощи аффиксов =сымаар (и его варианты
=сумаар =симээр =сүмээр =зымаар =зумаар =зимээр =зүмээр),=ылдыр (и его варианты =улдур, =илдир =үлдүр).
Формой положительной степени является сама основа имени прилага- тельного.
Превосходная степень передает значение интенсивности признака и выражается при помощи аффиксов =кыр (и его варианты =кур =күр =кир) и =ыңгыр (и его варианты =уңгур =иңгир =үңгүр), конструкций со словами дыка, эң.
Не все качественные имена прилагательные могут иметь степени срав- нения, например, имена прилагательные, обозначающие масть животных не образуют степени сравнения [1]. Поэтому в ходе исследования нами
были проанализированы семь групп качественных имен прилагательных, которые могут иметь степени сравнения:
1. Имена прилагательные, которые обозначают цвет предметов (ак
‘белый’): ослабленная степень сравнения образуется при помощи аффик- сов (ак=сымаар ‘беловатый’, аг=ылдыр ‘беловатый’), превосходная сте- пень образуется аффиксальным (аккыр ‘белее’), аналитическим (эңак
‘очень белый’) и смешанным способами (эңаккыр ‘очень белее’).
2. Имена прилагательные, обозначающие физические качества чело- века (арган ‘худой’ – аргансымаар ‘худощавый’, дыкаарган ‘очень ху- дой’):
3. Имена прилагательные, характеризующие объекты и явления при- роды (соок ‘холодный’ – сооксумаар ‘холодноватый’, дыкасоок ‘очень холодно’);
4. Имена прилагательные, обозначающие положительные качества (чараш ‘красивый’ чарашсымаар ‘менее красивый’, дыкачараш ‘самый красивый’);
5. Имена прилагательные, обозначающие отрицательные качества (багай ‘плохой’ –багайзымаар ‘плоховатый’, дыка багай ‘очень плохой’);
6. Имена прилагательные, обозначающие умственные и психические качества человека (угаанныг ‘умный’, дыкаугаанныг ‘самый умный’);
7. Имена прилагательные, обозначающие физические качества жи- вотных (сүткүр ‘дающий много молока, дыкасүткүр ‘дающий большое количество молока’);
Таким образом, имена прилагательные первой группы могут иметь все три степени сравнения, которые образуются разными способами. Имена прилагательные, входящие в остальные группы, кроме последних двух групп, образуются только при помощи аффикса =сымаар (чалчыксымаар), в некоторых словах встречаются такие аффиксы как =жек =жак (биче- жек). Прилагательные, которые обозначают умственные и психические качества человека и обозначающие физические качества животных, имеют только превосходную степень.
________________________________
1. Исхаков Ф. Г., Пальмбах А. А. Грамматика тувинского языка. Фоне- тика и морфология. Москва,1961. С. 183–188.
2. Салзынмаа Е. Б., Сат Ш. Ч. Амгы тыва литературлуг дыл. Кызыл,
УДК 81'44
Функции лично-притяжательных аффиксов в ненецком языке Ли П. И.
Новосибирский государственный университет
В ненецком языке с помощью лично-притяжательных аффиксов маркируются существительные, местоимения-существительные, прилагательные, местоимения-прилагательные. Обязательно принимает лично-притяжательное оформление послелог, если личное местоимение, к которому он относится, опускается:
Нюкц еталя", тёкон" ӈамтад"хээвхани"! [Lehtisalo 1947: 3]
нюцке таля” тёко ӈамтад=" хээв=ха=ни"
детка иди сюда здесь сесть=IMP сторона=LOC/Sg=POSS/1Du ʻСынок, подойди сюда, здесь сядь рядом [со мной]!ʼ
При существительных лично-притяжательный аффикс служит для выражения посессивных и непосессивных отношений. На материале корпуса ненецкого фольклора было установлено, что лично- притяжательные аффиксы выражают весь спектр отчуждаемых и неотчуждаемых поссессивных отношений: законное обладание, родство, социальные отношения, часть тела, часть целого, авторство, предназначение, материал, цель, партитивные отношения. Функция выражения семантического отношения законного обладания является прототипической для любой посессивной конструкции, таким образом, наиболее часто лично-притяжательные аффиксы в ненецком языке служат для выражения отношений законного обладания. К группе существительных, которые могут попадать в сферу законного владения, относятся названия предметов быта, названия жилищ, домашних животных, предметов одежды. При этом наиболее регулярно с помощью лично-притяжательных аффиксов маркируются термины родства, названия частей тела, термины социальных отношений. Термины родства и социальных отношений не встречаются в текстах без маркирования лично- притяжательным аффиксом, существительные, обозначающие части тела, встречаются без лично-притяжательных аффиксов в исключительных случаях:
Не ӈацекы папанда ӈэбту’ мал сянакулавы”. [Терещенко 1990: 43]
не ӈацекы папа=н=да
женщина ребёнок мл. сестра=GEN=POSS/3Sg/Sg ӈэбту=’ мал сянаку=ла=вы=”
волосы=GEN конец играть=INCH=PP=REFL/3Sg
ʻНачал играть металлическими украшениями на косах своей сестры.ʼ
Лично-притяжательные аффиксы, маркирующие существительные, выполняют также анафорическую функцию. В ненецких фольклорных текстах частотны лично-притяжательные аффиксы 3-го л. (в повествовании рассказчика) и 1-го л. (в прямой речи героев). Лично- притяжательные аффиксы 2-го л. менее распространены, возможно, в связи с законами построения фольклорного текста – малым количеством диалогов и прямой речи.
Типологической особенностью уральских языков является использование лично-притяжательных аффиксов для выражения непосессивных отношений. В ненецком языке, согласно проведенному исследованию, подобное маркирование с помощью лично-притяжательных аффиксов 2-го и 3-го л. ед. ч. нерегулярно принимают обстоятельства места и времени, а также подлежащие:
Тикаринда ӈод” нумда хадума. [Терещенко 1990: 60]
тикаринда ӈод” нум=да хадума=
тогда тоже погода=POSS/3Sg начаться (о пурге)=SUBJ/3Sg
‘Тогда поднялась пурга (букв.: погода-его пургой стала).’
При этом лично-притяжательные аффиксы выполняют функцию создания ментальной связи между референтом данного высказывания и референтом описываемой ситуации. Использование аффиксов с данной целью связано с необходимостью эмоционально вовлечь слушателей, сделать их «очевидцами» описываемых событий.
Маркирование прилагательных и местоимений-прилагательных лично- притяжательным аффиксом несет функцию выражения идентифицирующей референции. Лично-притяжательный аффикс у прилагательных и местоимениях-прилагательных дублирует аффикс на главном слове:
Хыйва” ява” ханедасялма. [Терещенко 1990: 43]
хый=ва” я=ва” ханеда=ся=л=ма
окрестный=POSS/1Sg земля=POSS/1Sg добыча=без=INCH=PP ʻВ ближних местах не стало добычи.ʼ
УДК 811.512.15’367.335.2 Способы выражения уступительных отношений
в якутском и алтайском языках Захарова А. М.
Северо-Восточный Федеральный университет, г. Якутск
Целью работы является описание структурных особенностей конструк- ций, выражающих уступительные отношения в якутском и алтайском язы- ках.
В уступительных конструкциях (далее – УК) ситуация, обозначаемая в главной части, возникает и существует вопреки ожидаемому, прогнозиру- емому, нормальному ходу событий.
Сложные предложения в тюркских языках подразделяются на синтети- ческий (далее – С), синтетико-аналитический (С-А) и аналитический (А) структурные типы.
Исследователь Н. Н. Ефремов указывает, что основными средствами организации УК в якутском языке являются С-А и А конструкции. С-А тип УК выражается причастно-послеложными конструкциями(Төһө даТvар / быт // иһин (иннигэр, да үрдүнэн, инниттэн), формой будущего времени Тvыах / Р / иһин‘ради’ и именными частями речи (Төһө даN//иһин‘ради’): (Дьон хомуйа сүүрүөн иһин), [бөһүөлэк ыраах, түөрт көс кэриҥэ]; ‘Он бы ринулся собирать людей, но поселок находился дале- ко, около четырех километров’. Тип А выражается финитной формой со скрепами да, гынан баран, буолан баран.
Также выявлено, что в якутском языке УК могут выражаться и С ти- пом: условной формой на -тар, причастиями прошедшего (Тv быт//) и бу- дущего времен (Тvыах//): (Уол кинини хайыһан көрөөрү гыммытын), [кыыһа эргиччи тардан кэбистэ]; ‘Хотя парень хотел взглянуть на нее, но девушка повернула его обратно’; (Бааһынаттан төннүөҕүн) [ыраах];
‘Хоть ей захотелось вернуться с пашни, но было далеко’. Здесь главной формой является условная форма на -тар (в тюркских языках данный аф- фикс условия -са с частицей да ‘несмотря на’). Например, (Төһө дакы- рыйдар), [(сүрэҕэ тэбэр), (санаата оонньуур)]; ‘Несмотря на то, что он постарел, его сердце бьется, душа поет’.
В алтайском языке С-А тип выражается общетюркской инфинитной формой на -са в сочетании с усилительной частицей (далее – УЧ) та (Tv=за да), именем в сочетании со скрепой болзо (бол= ‘быть, становиться’ в форме на -са) ‘если’ и УЧ та (N та болзо), условным деепричастием на -гажын в сочетании с УЧ та (Tv=гажын да), именем в сочетании со скрепой болгожын (бол= ‘быть, становиться’ в форме на - гажын) ‘если’ и УЧ та (N та болгожын): (Канакуш öбöгöн карыза да),
[ÿни сÿрекей ÿнгÿр болгон]; ‘Несмотря на то, что Канакуш стареет, голос его очень звонким был’.
Тип А УК в якутском языке выражается финитными формами, выра- женными давнопрошедшим, недавнопрошедшим, настоящим и будущим временами (N баарга дылы да, N лаах да, Тv быт/Р/да (даҕаны), Тv т/Р/да (гынан баран), Тvар/ыыр/Р/да, Тvыахха баар эбит да): [Охоноон, (кыһыы- та-аһыыта оргуйан кэллэ гынан баран), нэһиилэ туттунна]; ‘Несмотря на то, что у Охонона вся злость накопилась, он смог сдержать себя’. Ино- гда в А типе усиливает уступительную ситуацию союз даарым ‘всяко’ (за- имствованный из русского языка – ‘даром’), такая форма встречается в разговорном стиле и ближе по значению к союзу да ‘хотя’. Например, (...даарым лезгиммин буолан баран), [бэйэм тылбынан сатаан суруйбап- пын]; ‘Даром, что я лезгин, но не умею писать на своем родном языке’.
Таким образом, УК в якутском языке передается всеми тремя типами (С, С-А, А), алтайском – двумя (С-А, А). Схожесть УК якутского и алтай- ского языков проявляется в передаче зависимой части условным наклоне- нием: в якутском языке – форма на -тар, алтайском – -са / -за и употреб- лении УЧ да / та, скреп буолан / болзо. Различие в том, что в якутском языке УК выражается причастиями, а в алтайском – деепричастиями.
Научный руководитель – канд. филол. наук Прокопьева А. К.
УДК 81’367.335.2 Сложноподчиненные предложения причины
в функциональных стилях Портнягина Л. В.
Северо-Восточный федеральный университет, г. Якутск
Целью настоящей работы является исследование структуры сложноподчиненного предложения (далее СПП) причины якутского языка в функциональных стилях: научном, деловом, публицистическом, художе- ственном и разговорном стилях.
Рассмотрим выражение СПП причины по стилям:
Научный стиль. Исследованию подвергался научно-учебныйподстиль.
Материалом послужил учебник средних классов «Зоология».
Результаты исследования показали, что научному стилю более свой- ственно использование аналитических и синтетико-аналитических типов СПП (по 46,2%), синтетический тип в данном стиле имеет нечастое упо- требление (7,6%), что говорит о возможном стремлении научного стиля к дробности. Аналитический тип представлен моделями Тvар / ыыр / бат буолан, Баар / суох буолан, Тvбыт буолан, Тvтын диэн, N диэн, N буолан, N лаах буолан, синтетико-аналитический – Тvбыт // оруд.п. сибээстээн, Тvбыт+ // түмүгэр, Тvбыт // исх.п. сиэттэрэн, Тvар // оруд.п. сибээстээн, Тvар // иһин, Nлаах // иһин.
Деловой стиль. В данном стиле чаще всего использованы синтетиче- ские и синтетико-аналитические типы. Синтетический тип представлен моделью Tvар // нан, синтетико-аналитический тип – моделями Тvар // оруд.п. сибээстээн, Тvар // наадатыттан, Тvбыт // түмүгэр, Тvбыт // иһин, Тvбыт // быһыытынан, где послелоги играют уточняющую, конкретизирующую роль. Например, (Үлэ хаачыстыбата тупсарын наадатыттан) [дириэктэр саҥа соруктары туруорда]. В отношениях между главной и зависимой предикативной частей посредством послелога наадатыттан указывается не только причина, но и необходимость данного действия.
Употребление аналитического типа в деловом стиле не выявлено.
Публицистический стиль. Исследование показало, что данный стиль стремится к аналитизму, дробности – 50% (срав. синтетический тип – 20%, синтетико-аналитический – 30%).
Аналитический тип представлен союзами буолан, диэн. Например, [Тутуу (бу сирдэр чиэскилэрэ, ороскуоттара бэрт буолан), аанньа ыытыллыбатах]. (К 5.05.16). В синтетико-аналитическом типе используются послелоги быһыытынан, иһин.
Художественный стиль. Всего найдено 87 СПП причины, в которых аналитический тип занимает 56,3%, синтетико-аналитический – 25%, син- тетический – 18,7%.
Аналитический тип больше всего употребляется у А. И. Софронова- Алампа и Д. К. Сивцева-Суорун Омоллоон. Представлен моделями Тvыах диэн, Nлаах буолан, Тvма диэн, Тvар үһү диэн, Тvтах / P / таҕай диэн, Тvаарайдиэн, Тv буолан, Тvтах буолуо диэн.
Например, [Охоноон, (бачча киэһэ туох кэллэҕэй диэн), (этэ дьар гына түстэ)]. (СО О 95). Модели Тvар үһү диэн, Тvтах / P / таҕай диэн использованы только в рассказах Суорун Омоллоон.
Синтетический и синтетико-аналитический тип наиболее использован у Н. Е. Мординова-Амма Аччыгыйа.
Разговорный стиль. Разговорный стиль предпочитает использование синтетико-аналитического типа (56%): Суох // иһин буоллаҕа буолуо, Тvбыт // ттан сиэттэрэн, Тvбыт//оруд.п.+ сылтанан, Тvбыт // иһин, Тvбыт // осн.пад.+бэрдин иһин, Тvбыт // аанньа, Тvбыт // туһуттан, N // исх.п.+cылтаан, Тvтах // аайы, N // аанньа, Тvар // иһин, N // дат.п.+
балыйтаран, Тvбат // дат.п.+тэптэрэн, Тvа илик // оруд.п.+ туһанан, в которых послелоги сылтаан, сылтанан, аайы, аанньа, бэрдин иһин, туһуттан, балыйтаран, тэптэрэн придают конструкциям эмоционально- экспрессивную окраску. Речь оживает, посредством послелогов передается характер говорящего, его эмоциональное состояние. Например, послелог балыйтаран передает чувство вины говорящего: (Саҥам-иҥэм элбэҕэр балыйтаран), [алҕаһаатым быһыылаах].
В синтетическом типе также используются частицы бэрдиттэн, курдугуттан, которые также передают эмоциональность, порой и недосказанность говорящего. Например, (Кини атааҕа бэрдиттэн) [таайа хомойдо] или (Кини өйдөөбөт курдугуттан) [киһитэ соһуйда]
В аналитическом типе разговорного стиля также используется скрепа буолан с модальной частицей эбитэ и вопросительной частицей дуу, что передает неопределенное причинное обоснование. Например, (Ыстапаан тулаайах буолан эбитэ дуу), [Даайа кинини олус аһынар этэ].
Таким образом, исследование СПП причины в функциональных стилях показало:
1. Нейтральными, то есть используемыми во всех функциональных стилях моделями являются модели Тан / бакка,Тбыт // иһин.