Работа выполнена при финансовой поддержке гранта РНФ №14-18-01165
«Города средневековых империй Дальнего Востока»
В Монгольской империи существовали города и поселения различных типов – имперские сто- лицы-мегаполисы (Каракорум, Шанду, Даду), города – административные и хозяйственные центры, поселки ремесленников, а также отдельно стоящие дворцы и усадьбы. Ряд из них расположены на территории России. Возможно, один из самых известных памятников Хирхиринское городище на- ходится на юге Забайкальского края, в Приаргунском районе. Памятник расположен на низкой над- пойменной террасе в приустьевой части р. Хирхиры на левом берегу р. Урулюнгуй (приток Аргуни).
Город состоит из нескольких десятков усадеб и около 100 отдельных жилищ. Вытянут по линии З–В почти на 2 км и примерно на 700 м по линии С–Ю. В западной части усадьбы расположены отдельно друг от друга, в восточной – объединены в сложную систему кварталов, улиц и проулков. К северу от Хирхиринского городища находится могильник Окошки монгольского времени [Киселев, 1961;
Харинский и др., 2014].
В юго-восточной части памятника в 350 м от берега р. Хирхиры располагалась ханская ставка (110 × 100 м). Она была окружена рвом и валом с воротами. Внутри находился дворец (15 × 30 м), возведенный на искусственной платформе с пандусом. Дворец имел деревянные стены и 4-скат- ную крышу, крытую черепицей, отапливался при помощи канов. Пол выложен сырцовым кирпичом.
В результате раскопок под руководством С.В. Киселёва в 1957–1959 гг. исследованы дворец, жилища с канами, ворота, найдено много строительных материалов (черепица, кирпичи), предметы труда и быта, вооружение, украшения [Древнемонгольские города, 1965, c. 23–58]. С.В. Киселёв датировал памятник XIII в. и предположил, что дворец погиб в результате пожара.
Начиная с 1997 г. в течение ряда лет памятник исследовался А.Р. Артемьевым [2005]. Им были раскопаны две усадьбы. В первой, в восточной части города, находились два жилища с канами (одно с кирпичным полом). Во второй, на западном краю памятника, было найдено здание с 12 базами от колонн и каном. Среди находок – предметы быта, вооружение, украшения, бронзовый 12-летний кален- дарь, железная вилка, скорее всего, попавшая из Европы. А.Р. Артемьев также получил радиоуглерод- ные даты по западной усадьбе (1330–1420 гг.), которые расширили время существования памятника.
Наши исследования на памятнике в 2013–2014 гг. проводились на другой усадьбе, расположенной в западной части города. В результате работ были вскрыты остатки здания колоннадного типа на на- сыпной платформе. Основой для поддержания крыши являлись каменные базы с деревянными колон- нами, изготовленными из стволов лиственницы. Крыша, очевидно, была крыта соломой. Внутри най- дены печь и остатки кана сложной конструкции. Найдено много костей домашних и диких животных, кости рыбы, гвозди, бусины, фрагменты фарфоровой и глазурованной керамики, в том числе больших сосудов – хумов. Находки фарфора с синей кобальтовой росписью подтверждают, что памятник суще- ствовал в XIV в.
Неподалеку от Хирхиринского городища, в 9 км к северо-востоку, находится дворцовая усадьба Алестуй. Она представляет собой насыпную платформу размером примерно 17 × 28–32 м, вытянутую по линии С–Ю. С южной стороны склона имеется пологий спуск – пандус. Вокруг платформы располо- жен невысокий вал (0,3 м) близкой к квадрату формы размером примерно 71 × 71 м. К северному валу пристроен еще один обвалованный участок подпрямоугольной формы размером примерно 64 × 33 м.
В процессе раскопок в 2009–2011 гг. нами были изучены северная и западная части усадьбы, а также прилегающая к ней северная часть двора [Крадин и др., 2012].
Платформа была сложена из плотной глины серого цвета. В процессе раскопок были обнаружены следы нескольких дымоходных каналов. Трехканальный кан находился в северной части дома. Осталь- ные несколько канов были исследованы во время раскопок западной части жилища. Они имели по 4–5 дымоходных каналов. Можно предположить, что это местное развитие дальневосточной традиции сооружения канов.
В разных частях раскопа в различных пластах зафиксированы остатки кирпичных стенок, 16 це- лых кирпичей и около 3 тыс. их фрагментов разной величины, черепица (около 24 тыс. фрагментов), каменные базы от столбовых конструкций, обломки различных железных и бронзовых изделий, желез- ные гвозди разных размеров (163 шт.), железные наконечники стрел, два железных ножа, фрагменты железной пилы, обломок лемеха, обломки тигля, железный замок чжурчжэньского и монгольского ти- пов, втулки ступицы колеса, венчик и куски стенки железных котлов, альчики, игральные фишки и др.
Имеется одна сунская монета – Чжи дао юань бао (XI в.). Найдены фрагмент фарфорового изделия, фрагмент поливного сосуда и фрагмент глазурованной бутыли.
Считается, что Хирхиринское городище было ставкой Есунке (Есункэ, Исунке) – сына родного брата Чингис-хана Хасара. Основанием для этого является надпись на найденной неподалеку знаме- нитой каменной стеле («Чингисов камень»), которая сейчас хранится в Эрмитаже. Это древнейшая надпись на старомонгольском языке (1224–1225 гг.). До сих пор исследователи не достигли единства по поводу перевода данного текста, однако во всех вариантах присутствуют имена Чингис-хана и Есунке.
По всей видимости, прямое отношение к Хирхиринскому городищу имел так называемый «город Хасара» – городище Хэйшаньтоу во Внутренней Монголии. Расстояние между данными памятниками всего 87 км. Городище Хэйшаньтоу находится примерно в 11 км от государственной границы между Россией и Китаем, в 10 км к северу от города с одноименным названием. Возможно, данное городище было резиденцией Хасара. По форме оно близко к квадрату, ориентировано по сторонам света, окру- жено валом и рвом. Длина валов: северного – 587 м, южного – 578 м, западного – 598 м, восточного – 592 м. Высота основного вала – до 4 м снаружи, около 2 м изнутри. На городище имеется четверо ворот, которые расположены по центру каждой из стен. Глубина рва в районе наиболее мощных юж- ных ворот – 1,7–2 м, ширина – 5–6 м. Имеются фронтальные и угловые башни. Превышение угловых башен над валом – 1,5–2 м, фронтальных – на метр. Башни выступают наружу примерно на 1–2 м. На городище имеются так называемый внутренний город прямоугольной формы с платформой в центре и еще одно внутреннее укрепление округлой формы с платформой внутри. На территории внутреннего города найдены глазурованная черепица, глазурованная посуда, концевые диски с драконами.
Другой известный памятник монгольского времени на территории Забайкалья – Кондуйский дво- рец. Он находится в 61,7 км к западу от Хирхиринского городища. Свое название памятник получил от р. Кондуй. История исследования памятника насчитывает более двухсот лет [Павлуцкий, 1867; Куз- нецов, 1925; Древнемонгольские города, 1965; и др.]. Наиболее масштабные исследования связаны с именем С.В. Киселёва. В 1957–1958 гг. им проводились раскопки на памятнике на центральном зда- нии (дворце), южных воротах и на одном из павильонов. Общая площадь раскопов – 2,5 тыс. м2 [Древ- немонгольские города, 1965, c. 324–369].
Кондуйский дворец представлял собой здание крестообразной формы. Оно располагалось на двух- метровой платформе, имевшей два уровня террас. Пол был выложен квадратными плитами размером 30 × 30 см. Террасы украшали деревянные, покрытые красным лаком балюстрады. Конструкцию ба- люстрады нижней террасы украшали вмонтированные в нее с интервалом 2 м гранитные изваяния драконов (31 экз.). Углы террасы украшали изваяния другого типа – в виде передней части драконо-че- репаховидного чудовища, покрытого пластинками панциря.
Платформа была выстлана кирпичным полом. К платформе вели пять кирпичных пандусов – по два с востока и запада и главный вход с юга. С северной стороны пандуса не имелось. Подобная планигра- фическая структура сочетает в себе принципы организации пространства китайских (и опосредованно чжурчжэньских) зодчих и традиции организации пространства монголоязычных кочевников (выход из юрты на юг, северная сторона – хоймор – самая почетная, запретная). Внутри здания были расположены 37 каменных баз, которые являлись фундаментами деревянных колон, обернутых материей и покрытых красным лаком. Здание, видимо, состояло из нескольких частей: аванзала, проходных коридоров, зала для приемов, жилых покоев или вспомогательных помещений. Крыша была покрыта черепицей с желтой, зеленой и красной поливой. Коньки крыши украшены головами драконов с крыльями.
К северу, западу и востоку от главного дворца находились другие здания. Это был единый комп- лекс, возможно, огороженный в монгольское время забором. На юге были расположены главные воро- та. Никаких других сооружений к югу от дворца не строилось. К северу, западу и востоку от дворцового комплекса располагались другие здания (возможно, жилища лиц высокого статуса). Наверное, за ними могли быть наземные жилища или переносные юрты лиц, обеспечивавших жизнедеятельность дворца.
Однако в настоящее время это невозможно проверить из-за интенсивной распашки этой территории
в советское время. Подобная организация пространства, по сути, полностью копировала принципы расстановки юрт монгольской ставки.
В 2015–2016 гг. нами проводились исследования северо-западного павильона дворцового ком- плекса. Здание размером 23 × 9 м было ориентировано длинной стороной по линии З–В. Оно было построено на искусственной платформе. По периметру здания располагалась внешняя кирпичная стенка, которая, вероятно, предотвращала расползание насыпной платформы. Высота стенки – не менее 23–25 см в 4–5 кирпичей. Расстояние между этой стенкой и стеной здания – примерно 60 см.
Пространство забутовано камнями, обломками кирпичей и землей. Далее находилась стена здания.
Можно предположить, что основные стены были сделаны из дерева, а основания – из кирпичей и камней. Основания стен здания выполнены в два ряда кирпичей, пространство между ними забуто- вано землей, обломками кирпичей и камнями. Общая ширина стены составляет около 80 см. Высота основания стены – в 3–4 кирпича.
Внутри основания стены и на углах постройки располагались каменные базы колонн квадратной формы разных размеров. Самая маленькая база размером 46 × 46 см, самая большая – 56,5 × 65 см. Базы располагались примерно на одинаковом расстоянии друг от друга – в среднем 3–3,5 м. В восточной части постройки расстояние между каменными базами составляло 4,5 м. Вход в здание располагался с южной стороны и был оформлен в виде кирпичного пандуса.
Во время разборки внутренней части постройки на уровне пола найдено большое количество де- рева, вероятно, фрагментов от деревянных колонн. Согласно предварительному анализу, колонны де- лались из сосны. Пол в здании выложен кирпичами квадратной и прямоугольной формы. Часть кирпи- чей была выбрана в период разграбления памятника для использования при строительстве Кондуйской церкви и Цугольского дацана.
Дворцовый комплекс был построен в синкретичной монгольско-китайской традиции. При первом рассмотрении такие элементы, как симметричное, строгое расположение объектов по оси С–Ю, распо- ложение в центре ансамбля дворца и прочее, свидетельствуют о китайской архитектурной традиции.
Однако строгое соблюдение принципа расположения всех вспомогательных построек к северу от глав- ного места и открытый вид на юг (монг. хурээ) свидетельствуют о степных традициях организации пространства [Лбова, Васильева, 1992, c. 145–146].
В начале XIX в. строительные материалы городка (кирпичи, гранитные основания драконов и базы) были использованы русскими казаками и крестьянами под фундаменты домов села Кондуй, а также стро- ительства в 1806 г. церкви Рождества Пресвятой Богородицы и Св. Мученников Кирика и Улиты [Кра- дин Н.Н., Крадин Н.П., 2016]. Кроме этого, материалы вывозились в агинские степи для возведения Цу- гольского дацана в 1801 г. [Кузнецов, 1925, c. 22]. С.В. Киселёв полагал, что данный памятник относится к XIV в. [Древнемонгольские города, 1965, с. 369]. Однако калиброванная радиоуглеродная дата показы- вает, что дворец существовал в первой половине XIII в. [Крадин и др., 2017, с. 170]. Таким образом, время строительства дворца приходится на период расцвета империи Чингис-хана и время проживания в мон- гольской исторической прародине братьев Чингис-хана – Хасара и Темуге-отчигина и их наследников.
Это подтверждается письменными источниками, где сказано: «Юрт и стойбище Есунгу и рода Джочи-Касара находится внутри Монголии на северо-востоке, в пределах Эргунэи Кулэ-наура и Кила- ра, поблизости от места юрта Джибу, сына Отчи-нойона, и его внука Тукучара» [Рашид ад Дин, 1952, с. 52]. Здесь место расселения четко локализуется с Аргунью, оз. Далай-нор и Хайларом. При этом одна весьма пикантная деталь, возможно, объясняет наличие большого числа памятников монументальной архитектуры на этой территории. Тот же источник сообщает, что «Отчи-нойон отличался [своей] боль- шой любовью к строительству и везде, куда не приходил, он строил дворцы [сарай] и загородные двор- цы [кушк] и [разбивал] сады» [Рашид ад Дин, 1952, с. 55].
Наличие драконов указывает на императорский статус построек. Это подтверждается включен- ностью братьев Чингис-хана и их потомков в высшую элиту империи. «Чингиз-хан соизволил его по- жаловать и [выделил его] из всех братьев и сыновей братьев, дав ему и его детям, в соответствии с установленным обычаем правом, вытекающим из положения брата и царевича, степень [высокого]
сана и звания. И до настоящего времени обычай таков, что уруг Чингиз-хана из всех [своих] дядей и двоюродных братьев сажает в ряду царевичей только уруг Джочи-Касара; все же другие сидят в ряду эмиров» [Рашид ад Дин, 1952, с. 51]. Нечто схожее написано в источниках о Темуге-отчигине. «Чин- гиз-хан любил его больше других братьев и сажал выше всех старших братьев. Его прямые потомки [фарзанд] до сих пор сидят выше прямых потомков двух других братьев» [Рашид ад Дин, 1952, с. 55].
Весьма высокий статус имел и Есунке (Исунке, Есунгу). «Есунгу был высокого роста, румян и имел продолговатое лицо и длинную бороду… Он входил в важные дела и в обсуждение государственных дел, и его весьма почитали и считались с ним» [Рашид ад Дин, 1952, с. 52].
Высокое положение хасаридов и темугеидов продлилось до конца 80-х гг. XIII в. Они вступили в сговор с Хайду против Хубилая. «Когда сговор [их] обнаружился, каан повел войско и схватил их.
Некоторых он казнил, а их войска разделил [между другими]. В настоящее время из их улуса никого не осталось» [Рашид ад Дин, 1952, с. 56]. Кто знает, не тогда ли были сожжены и подвергнуты забвению забайкальские древности?
Библиографический список
Артемьев А.Р. Новые исследования древнемонгольских городов Восточного Забайкалья // Вестник ДВО РАН. 2005. №2. С. 3–18.
Древнемонгольские города / отв. ред. С.В. Киселёв. М., 1965. 371 с.
Киселёв С.В. Город монгольского Исункэ на р. Хирхира в Забайкалье // СА. 1961. №4. С. 103–127.
Крадин Н.Н., Бакшеева С.Е., Харинский А.В., Ковычев Е.В. Исследование средневековой монголь- ской усадьбы Алестуй в Забайкалье // Древние культуры Монголии и Байкальской Сибири : материалы III Международной научной конф. Т. 2. Улан-Батор, 2012. С. 381–387.
Крадин Н.Н., Бакшеева С.Е., Ковычев Е.В., Прокопец С.Д. Новые исследования Кондуйского го- родка // III Международный конгресс средневековой археологии евразийских степей «Между Востоком и Западом: движение культур, технологий и империй». Владивосток, 2017. С. 167–171.
Крадин Н.Н., Крадин Н.П. Кондуйские древности // Вопросы истории. 2016. №12. С. 133–138.
Кузнецов А.К. Развалины Кондуйского городка и его окрестности. Владивосток, 1925. 64 с.
Лбова Л.В., Васильева И.Г. К вопросу о развитии принципов планировочной структуры древне- монгольских городов // Археологические памятники эпохи средневековья в Бурятии и Монголии / отв.
ред. П.Б. Коновалов. Новосибирск, 1992. С. 145–160.
Павлуцкий А. Краткое описание так называемых чудских древностей, имеющихся вблизи клич- кинского серебро-свинцового рудника, с указанием нахождения их и в других местах Нерчинского гор- ного округа // Записки Сибирского отдела Императорского Русского географического общества. Кн. IX и X / ред. Н.И. Калинин. Иркутск, 1867. С. 475–507.
Рашид ад-Дин. Сборник летописей. Т. I. Кн. 2. М. ; Л., 1952. 315 с.
Харинский А.В., Номоконова Т.Ю., Ковычев Е.В., Крадин Н.Н. Останки животных в монгольских захоронениях XIII−XIV вв. могильника Окошки I (Юго-Восточное Забайкалье) // РА. 2014. №2. С. 62–75.
© 2017, О.А. Митько
Новосибирский государственный университет, Новосибирск