Скрипкин А.С. Азиатская Сарматия. Проблемы хронологии и ее исторический аспект. Саратов, 1990. 299 с.
Смирнов К.Ф. Вооружение савроматов. М., 1961. 161 с. (МИА, №101).
Смирнов К.Ф. Орские курганы ранних кочевников // Исследования по археологии Южного Урала.
Уфа, 1977. С. 3–51.
Смирнов К.Ф. Сарматы и утверждение их политического господства в Скифии. М., 1984. 183 с.
Таиров А.Д. Прохоровская культура Южного Урала: генезис и эволюция // Раннесарматская куль- тура: формирование, развитие, хронология : материалы IV Международной конференции «Проблемы сарматской археологии и истории». Самара, 2000. Вып. 1. С. 16–28.
Таиров А.Д. Периодизация памятников ранних кочевников Южного Зауралья 7–2 вв. до н.э. // Сар- матские культуры Евразии: проблемы региональной хронологии. Доклады к 5-й Международной кон- ференции «Проблемы сарматской археологии и истории». Краснодар, 2004. С. 3–21.
Таиров А.Д. Саки Приаралья в степях Южного Зауралья (по материалам могильника Маровый шлях) // Южный Урал и сопредельные территории в скифо-сарматское время. К 70-летию А.Х. Пше- ничнюка. Уфа, 2006. С. 76–91.
Таиров А.Д. Урало-Аральская культурно-историческая область как результат адаптации древнего населения к условиям вмещающего ландшафта // Уральский исторический вестник. 2010. №2 (27).
С. 79–86.
Федоров В.К. Клинковое оружие и колчанные наборы IV–III вв. до н.э. (о времени появления на Южном Урале мечей и кинжалов прохоровского типа) // Материалы по археологии Волго-Донских сте- пей. Волгоград, 2001. Вып. 1. С. 180–197.
Яблонский Л.Т. Прохоровка: у истоков сарматской археологии. М., 2010. 382 с. (МИАР, №12).
Яблонский Л.Т. Культурно-хронологический горизонт Южно-Уральской культурно-исторической области в эпоху формирования раннесарматской культуры // Средневековая городская культура и коче- вая цивилизация бассейна реки Урал. Уральск, 2012. С. 370–392.
© 2017, А.А. Тишкин
1, С.С. Матренин
1,21Алтайский государственный университет;
2Барнаульский юридический институт МВД России, Барнаул
ДЕТАЛИ КОНСКОЙ УЗДЫ ИЗ КУРГАНОВ ХУННУСКОГО
Удила представлены 13 железными изделиями с петельчатыми окончаниями звеньев (рис. 1). Для образцов удовлетворительной и относительно хорошей сохранности удалось идентифицировать пе- тельчатое соединение грызел. У кочевников Алтая период активного использования таких удил при- ходится на II в. до н.э. – I в. н.э. Экземпляры, снабженные дополнительными петлями прямоугольной или овальной формы (рис. 1.-1, 4), находят аналогии среди хуннуских образцов, которые датируются I в. до н.э. – I в. н.э. [Treasres of the Xiongnu…, 2011, р. 198–199]. Особенностью некоторых булан-ко- бинских удил рассматриваемой конструкции (рис. 1.-2–5) является их сочетаемость с кольчатыми пса- лиями большого диаметра (от 5 см) и без обойм. Такие экземпляры имеют наиболее близкие аналогии в конском снаряжении саргатской культуры Западной Сибири I в. до н.э. – III в. н.э. [Могильников, 1992, табл. 123.-13; Матвеева, 1994, рис. 11.-72; 54.-11; 57.-2, Культура зауральских скотоводов…, 1997, рис. 18.-20, с. 54–55].
Псалии включают 18 железных и три роговых изделия. Все металлические экземпляры вертикаль- ной системы крепления являются двудырчатыми (рис. 1.-8; 2.-1–7). Они находят аналогии среди хунну- ских предметов. Для некоторых модификаций удалось получить более или менее обоснованные архео- логические даты. Пропеллеровидные псалии (рис. 2.-1–6) имеют прототипы среди центральноазиатских модификаций позднепазырыкского времени [Членова, 1992, табл. 102.-2; Молодин и др., 2007, рис. 2.-2;
Archaeological Study…, 2005, fig. 3, 27.-1, 2]. Другие экземпляры данных изделий с ровным и гребешко- видным оформлением концов происходят из памятников хуннуского времени Восточного Туркестана, а также из раннесяньбийских погребений Северо-Западной Маньчжурии конца I – начала III в. н.э. [Jean Inn, Wang Sja, Hei Meen, 1985, fig. 5.-3; 10.-23; Худяков, 1999, рис. 4.-1]. В снаряжении булан-кобинской культуры пропеллеровидные псалии могут датироваться в рамках II в. до н.э. – I в. н.э. Время бытования
«бабочковидных» псалиев (рис. 2.-7) среди хуннуских аналогий определяется в рамках середины I в.
до н.э. – I в. н.э. (с возможным «доживанием» до II в. н.э.) [Hunnu Tombs at Hudgin Tolgoi in Mongolia, 2003, fig. 21.-1, 2; Ероол-Эрдэнэ, Гантулга, 2008, зураг 17; Миллер, Оллард, Эрдэнэбаатар, Ли, 2008, рис. 8.-15; Хiongnu Tombs of Duurlig Nars…, 2009, p. 42; Treasres of the Xiongnu…, 2011, fig. 286]. Они также известны в раннесяньбийском могильнике Лаохэшэнь (конец I – начало III в. н.э.) [Jean Inn, Wang Sja, Hei Meen, 1985, fig. 3.-2]. Похожие образцы у населения восточноевропейских степей сарматско- го времени и носителей саргатской культуры Зауралья датируются в широких хронологических рам- ках – от последних веков до н.э. до начала I тыс. н.э. [Культура зауральских скотоводов…, 1997, с. 55].
Гантелевидные псалии (рис. 1.-8) пока относятся к I в. до н.э. [Цэвэндорж, 1985, рис. 18.-2, 3; Erdelyi, 2000, fig. 33; Коновалов, 2008, рис. 43; и др.]. Железные кольцевые псалии (рис. 1.-2–5) в археологиче- ских памятниках Центральной Азии конца I тыс. до н.э. – начала I тыс. н.э. встречаются крайне редко [Амартүвшин, Хатанбаатар, 2008, зураг 8.-2]. Можно предположить, что у ранних «булан-кобинцев»
такие псалии демонстрируют направление имевшихся связей cо среднеазиатскими кочевниками ранне- кушанского круга. Время их появления, вероятно, было раньше, чем распространение похожих изделий в конском снаряжении сарматов Приуралья и «саргатцев» Западной Сибири в I в. до н.э. [Могильников, 1992, табл. 123.-1, 13; Матвеева, 1994, рис. 8.-6, 11.-72, 54.-1, 11; 57.-2; Культура зауральских скотово- дов…, 1997, с. 55]. Булан-кобинские псалии из рога (рис. 2.-8–10) не показательны для датирования, так как подобные изделия существовали длительное время без видимых изменений. Тем не менее ориги- нальные образцы с прорезями-пазами на концах (рис. 2.-9–10) можно сопоставить в качестве исходных прототипов с комбинированными биметаллическими псалиями хунну, предварительно датируемыми 2-й половиной I в. до н.э. – началом I в. н.э. [Хiongnu Tombs of Duurlig Nars…, 2009, p. 39].
Пряжки. Зафиксированы два железных экземпляра с подвижным язычком и без щитка. Изделия с подквадратной рамкой (рис. 2.-11) существуют в течение продолжительного периода – от хуннуского времени до V в. н.э. [Тишкин, Матренин, 2011, с. 167]. Пряжки с арочной рамкой (рис. 2.-12) распро- странились в Сибири с I в. до н.э. [Матренин, Тишкин, 2015, с. 147].
Распределители представлены восемью экземплярами. Бронзовые изделия (рис. 2.-13–16) име- ют крестовидную форму с неподвижными лопастями вкладышевого способа соединения нащечных ремней с налобным и наносным ремнями оголовья [Тишкин, Горбунова, 2005, с. 118, рис. 1.-1]. Цен- тральная часть предметов с тыльной стороны полая, а с лицевой у них оформлено округлое отверстие.
Лопасти декорированы нервюрами. Точные аналогии таким изделиям обнаружены в Дырестуйском могильнике Бурятии II–I вв. до н.э. [Руденко, 1962, табл. XXI.-5, 7; Миняев, 1998, рис. 15.-9, с. 73]. Судя по составу металла, яломанские распределители были сделаны на местной, южно-сибирской, сырьевой базе [Тишкин, Хаврин, 2004]. Данная модификация изделий не получила развития в I тыс. н.э. Желез-
ные безлопастные распределители в виде колец (рис. 2.-17–20) для перекидного соединения нащечных, налобного и наносного ремней [Тишкин, Горбунова, 2005, с. 119, рис. 1.-2] известны в погребальных памятниках центральноазиатских хунну I в. до н.э. – I в. н.э. [Коновалов, 1976, табл. IX–X].
Рис. 1. Удила и псалии хуннуского времени из погребального комплекса Яломан-II: курганы № 43 (13), 44 (9), 46 (1), 46а (4), 51 (8), 52 (12), 54 (6), 57 (11), 59 (2), 60 (3), 61 (7), 62 (5), 63 (10). 1–13 – железо
Рис. 2. Псалии (1–10), уздечные пряжки (11–12), распределители ремней (13–20) и бляхи (21–27) из погребального комплекса Яломан-II: курганы №43 (5–6), 46 (3–4),
48 (7), 51 (13–16), 54 (1–2), 57 (8), 59 (17–21), 60 (11), 61 (9–10, 12, 22–27).
1–7, 11, 12, 17–21 – железо; 8–10 – рог; 13–16, 26, 27 – бронза, кожа; 22–25 – бронза
Уздечные бляхи. Бронзовые изделия с подвеской-язычком, фиксирующиеся с помощью отдельно изготовленной выступающей петли, представлены шестью экземплярами с полусферическим корпу- сом округлой формы большого размера (рис. 2.-22–27). Предметы описанной конструкции сочетают в себе признаки хуннуских блях с колоколовидными подвесками из Дырестуйского некрополя II–I вв.
до н.э. и полусферических блях с цельной петлей на тыльной (выпуклой) стороне корпуса, обнаружен- ных в могильниках 2-й половины I в. до н.э. – I в. н.э.: Ноин-Ула, Хух-удзурийн дугуй-II, Дурлинг-нарс, Кия-13 [Руденко, 1962, табл. XXI.-9–10; Коновалов, 1976, табл. VII.-4–9; Ковалев, Эрдэнэбаатар, Идэр- хангай, 2011, рис. 7; Хiongnu Tombs of Duurlig Nars…, 2009, р. 40]. В рамках булан-кобинской хроноло- гии они предположительно могут относиться к I в. до н.э., хотя наиболее ранние экземпляры фиксиру- ются в памятниках кочевников Северного Китая конца III в. до н.э. [Матренин, Тишкин, 2016, с. 225].
Железная бляха-подвеска овальной формы с прорезью для крепления (рис 2.-21) не имеет точных ана- логий и может датироваться по сопутствующему инвентарю.
В заключение необходимо отметить относительное разнообразие уздечных деталей на Алтае в хун- нуское время. Сравнение коллекции артефактов из памятников булан-кобинской культуры позволяет предположить археологический возраст некоторых изделий, связанных преимущественно с традициями снаряжения центральноазиатских хунну. Представленные вещественные материалы расширяют источни- ковую базу для анализа снаряжения верхового коня кочевых народов Евразии конца I тыс. до н.э. – начала I тыс. н.э. и обогащают опыт хронологической интерпретации разных категорий уздечной экипировки.
Библиографический список
Ковалев А.А., Эрдэнэбаатар Д., Идэрхангай Т.-О. Элитный хуннуский курган Хух удзуурийн ду- гуй-II-1 в Булган сомоне (Ховд аймак) и его значение для реконструкции погребального ритуала хунну (предварительное сообщение) // Древние культуры Монголии и Байкальской Сибири. Иркутск, 2011.
Вып. 2. С. 329–342.
Коновалов П.Б. Хунну в Забайкалье (погребальные памятники). Улан-Удэ, 1976. 221 с.
Коновалов П.Б. Усыпальница хуннского князя в Суджи (Ильмовая падь, Забайкалье). Улан-Удэ, 2008. 98 с.
Культура зауральских скотоводов на рубеже эр. Гаевский могильник саргатской общности: антро- пологическое исследование. Екатеринбург, 1997. 180 с.
Матвеева Н.П. Ранний железный век Приишимья. Новосибирск, 1994. 152 с.
Матренин С.С., Тишкин А.А. Поясные пряжки кочевников Алтая хуннуского времени: классифи- кация и типология // Известия Алтайского государственного университета. 2015. №3/2 (87). C. 143–152.
Матренин С.С., Тишкин А.А. Уздечные бляхи из памятников Алтая хуннуско-сяньбийско-жужан- ского времени: опыт классификации и типологии // Известия Алтайского государственного универси- тета. 2016. №2 (90). С. 220–228.
Миллер Б.К., Оллард Ф., Эрдэнэбаатар Д., Ли К. Погребальный комплекс сюнну: раскопки могиль- ника Гол Мод-2 (Монголия, 2002–2005 гг.) // Археологические вести. Вып. 15. М., 2008. С. 55–71.
Миняев С.С. Дырестуйский могильник. Вып. 3: Археологические памятники сюнну. СПб., 1998.
233 с.
Могильников В.А. Саргатская культура // Степная полоса азиатской части СССР в скифо-сармат- ское время. М., 1992. С. 292–311.
Молодин В.И., Парцингер Г., Цэвэндорж Д., Мыльников В.П., Наглер А., Баярсайхан М., Бай- тилеу Д., Гришин А.Е., Дураков И.А., Марченко Ж.В., Мороз М.В., Овчаренко А.П., Пиецонка Х., Пи- липенко А.С., Слагода Е.А., Слюсаренко И.Ю., Субботина А.Л., Чистякова А.Н., Шатов А.Г. Мульти- дисциплинарные исследования Российско-Германо-Монгольской экспедиции в Монгольском Алтае //
Археологийн судлал. Улаанбаатар, 2007. Т. IV (XXIV). С. 160–187.
Руденко С.И. Культура хуннов и Ноинулинские курганы. М. ; Л., 1962. 206 с.
Тишкин А.А., Горбунова Т.Г. Реконструкция уздечных наборов булан-кобинской культуры (по ма- териалам памятника Яломан-II) // Снаряжение кочевников Евразии. Барнаул, 2005. С. 118–122.
Тишкин А.А., Матренин С.С. Кенотаф хуннуского времени на памятнике Яломан-II в Центральном Алтае // Хунну: археология, происхождение культуры, этническая история. Улан-Удэ, 2011. С. 158–173.
Тишкин А.А., Хаврин С.В. Предварительные результаты спектрального анализа изделий из па- мятника гунно-сарматского времени Яломан-II (Горный Алтай) // Комплексные исследования древних и традиционных обществ Евразии. Барнаул, 2004. С. 300–306.
Худяков Ю.С. Материалы хуннского времени в музеях Восточного Туркестана // Древности Алтая.
Известия лаборатории археологии. Горно-Алтайск, 1999. №4. С. 152–159.
Цэвэндорж Д. Новые данные по археологии хунну (по материалам раскопок 1972–1977 гг.) // Древ- ние культуры Монголии. Новосибирск, 1985. С. 51–87.
Членова Н.Л. Тагарская культура // Степная полоса азиатской части СССР в скифо-сарматское время. М., 1992. С. 206–224.
Амартүвшин Ч., Хатанбаатар П. Хурэн хондын хунну булшны судалгаа // Археологийн судлал.
Улаанбаатар, 2008. Боть VI (XXVI). Т. 190–212 (на монг. яз.).
Ерөөл-Эрдэнэ Ч., Гантулга Ж. Умард хуннүгийн язгууртны нэгэн булшны судалгаа // Археологийн судлал. Улаанбаатар, 2008. Боть VI (XXVI). Т. 149–189 (на монг. яз.).
Archaeological Study on Iron Works Before 3-rd Century A.D. in China. Pecin, 2005. 414 p. (на кит. яз.).
Erdelyi I. Archaeological Expeditions in Mongolia. Budapest, 2000 (на англ. яз.).
Hunnu Tombs at Hudgin Tolgoi in Mongolia. Ulan-Bator ; Seul, 2003. 277 р. (на англ. яз.).
Jean Inn, Wang Sja, Hei Meen. Excavation of a cluster of tombs of the Xianbei nationality at Laoheshen in Yushu, Jilin // Wenwu. 1985. №2. P. 68–82 (на кит. яз.).
Treasres of the Xiongnu. Culture of Xiongnu, the first Nomadic Empire in Mongolia. Ulaanbaatar, 2011.
296 р. (на монг., англ. яз.).
Хiongnu Tombs of Duurlig Nars – Special Exhibition. Ulanbator, 2009. 99 р. (на монг., англ. яз.).
© 2017, Я.В. Фролов
Алтайский государственный университет, Барнаул