Худяков Ю.С. Знамена древних тюрков и кыргызов в Центральной Азии в эпоху раннего средневе- ковья // ТС 2003–2004. Тюркские народы в древности и средневековье. М., 2005. С. 350–365.
Яценко С.А. Аланская проблема и центральноазиатские элементы в культуре кочевников Сарматии рубежа I–II вв. н.э. // ПАВ. Вып. 3. СПб., 1993. С. 60–72.
Rudenko S.I. Die Kultur Hsiung-nu und die Hügelgräber von Noin-ula // Antiquitas Reihe. Bonn, 1969.
Bd. 7. №3. 320 s.
Coulston J.C.N. The ‘draco’ standard // Journal of Roman Military Equipment Studies. 1991. No 2. P. 101–114.
© 2017, Н.Н. Серегин
Алтайский государственный университет, Барнаул
ПОГРЕБАЛЬНЫЙ ОБРЯД ТЮРОК МОНГОЛИИ
(2-Я ПОЛОВИНА I ТЫС. Н.Э.):
памятников обусловлены степенью интенсивности полевых исследований в разных частях страны. По- тому в ходе будущих археологических работ в Монголии зафиксированная ситуация может измениться.
Анализ результатов раскопок памятников тюрок Монголии позволил выделить два основных вари- анта планиграфии погребений. В большинстве случаев захоронения расположены на площади некропо- лей более раннего времени или в непосредственной близости от них. Чаще всего курганы 2-й половины I тыс. н.э. находились рядом с объектами пазырыкской культуры (в западной части страны), насыпями хуннуского периода либо с херексурами, относящимися к эпохе поздней бронзы и «раннескифскому» вре- мени. Второй вариант планиграфии погребальных комплексов тюрок Монголии – расположение курганов одиночно или попарно в отдалении от памятников предшествующих периодов. Кроме того, вне связи с ка- кими-либо объектами находились известные скальные погребения Монголии раннего средневековья.
Редкой характеристикой погребального обряда тюрок Монголии были «околокурганные» соору- жения. На могильнике Хар-Ямаатын-гол к востоку от кургана №8 зафиксирована цепочка каменных колец, и еще одно небольшое кольцо было устроено вплотную к насыпи. Аналогии таким объектам встречены на ряде раннесредневековых некрополей Алтая и Тувы. Другим вариантом «околокурган- ного» объекта является каменная «пристройка», зафиксированная в ходе исследования погребально- го комплекса Увгунт. Подобные конструкции округлой или подквадратной формы, располагавшиеся вплотную к насыпи кургана, также получили распространение на сопредельных территориях.
Наземные сооружения тюрок Монголии 2-й половины I тыс. н.э. представлены в абсолютном боль- шинстве случаев курганными насыпями. Конструкции возводились из камня и чаще всего имели округлую форму. Только в одном случае насыпь напоминала подквадратное сооружение. Курганы имели довольно небольшие размеры. Диаметр исследованных объектов составлял в среднем 6–8 м, варьируя от 3 до 11 м.
Высота насыпей не превышала 0,45 м. В значительном количестве случаев в ходе раскопок курганов об- наружены фрагменты керамики, а также кости домашних животных. По своей структуре курганные насы- пи тюрок Монголии в большинстве случаев представляли собой простые сооружения. Дополнительные конструкции в виде крепиды или ограды, получившие значительное распространение на сопредельных террито риях Алтае-Саянского региона (до 38%), зафиксированы крайне редко. Традиции обрядовой прак- тики тюрок Монголии 2-й половины I тыс. н.э. предполагали сооружение в большинстве случаев простой могильной ямы с отвесными или несколько сужающимися стенками. Одним из вариантов оформления мо- гильной ямы было оставление приступки (ступеньки вдоль одной из ее стенок). Более редко зафиксирова- на перегородка из каменных плит, отделявшая человека от лошади. Только на одном некрополе встречены остатки деревянных срубов. Кроме того, в двух случаях отмечено захоронение человека или лошади в под- бое. Помимо курганных объектов, представляющих собой наиболее распространенный тип памятников тюрок Монголии 2-й половины I тыс. н.э., зафиксированы также впускные погребения.
Особым типом раннесредневековых памятников Монголии являются скальные погребения. Нет сомнений, что такие комплексы, демонстрирующие специфику обрядовой практики кочевников, явля- ются весьма ценным источником для реконструкции различных аспектов истории номадов. Благодаря особым условиям совершения захоронения при исследовании скальных объектов нередко наблюдает- ся процесс естественной мумификации, что обеспечивает значительно лучшую степень сохранности органических материалов по сравнению с традиционными погребениями. В последние десятилетия на территории Монголии выявлена серия раннесредневековых скальных объектов: Арцат Дэл, Жарга- лант Хайрхан, Рашантын Ам, Узуур гялан, Шивээт Цанхир-I [Хурэлсух, Мунхбаяр, 2004; Турбат и др., 2008; Хурэлсух, 2008; Törbat et al., 2009; Турбат, Батсух, Батбаяр, 2010; Мөнхбаяр и др., 2016; Мөнхба- яр, 2017; и др.]. Анализ этих комплексов, а также сопоставление с известными памятниками данного типа, раскопанными на территории Алтае-Саянского региона, позволили сделать ряд выводов, нося- щих предварительный характер в связи с немногочисленностью рассматриваемых объектов [Серегин, 2016а]. Прежде всего, следует отметить, что подобные комплексы не характерны для обрядовой прак- тики населения рассматриваемой территории в раннем средневековье. Почти все изученные скальные захоронения по комплексу признаков (зафиксированный обряд, облик обнаруженных изделий, терри- тория распространения и др.) могут быть связаны с памятниками тюркской культуры. При этом анализ зафиксированного сопроводительного инвентаря, а также имеющиеся результаты радиоуглеродного датирования указывают на то, что большая часть рассматриваемых объектов относятся к IX–X вв. н.э., т.е. ко времени, когда тюрки входили в состав объединений уйгуров и кыргызов и испытывали влияние традиций этих групп номадов. Не исключено, что именно этим объясняются нехарактерные для насе- ления обозначенной общности показатели некоторых скальных захоронений.
Наиболее распространенным вариантом погребального ритуала у тюрок Монголии было захоро- нение по обряду ингумации в сопровождении коня. В большей части могил находилось одно животное, однако довольно часто рядом с покойным помещены две лошади. Почти во всех случаях умерший че- ловек был уложен в вытянутом положении на спине, а конь – на животе с подогнутыми ногами. Более вариабельным показателем погребального ритуала тюрок Монголии является ориентировка умерших людей по сторонам света. В известных захоронениях с лошадью количественно преобладает традиция направления погребенных головой в восточный сектор горизонта. Вместе с тем выделяется группа объектов, при изучении которых отмечена меридиональная, в большинстве случаев северная, ориенти- ровка покойных. Для большинства известных комплексов характерна противоположная ориентировка человека и животного; значительное реже зафиксировано направление человека и лошади в одну сторо- ну. В особую группу памятников раннесредневековых тюрок Монголии выделены «одиночные» погре- бения, характеризующиеся отсутствием сопроводительного захоронения коня. Большую часть таких комплексов составляют упомянутые выше скальные объекты.
Датировка погребальных комплексов раннесредневековых тюрок требует специального рассмо- трения. В настоящей статье отметим, что общие хронологические рамки сооружения таких комплексов определяются 2-й половиной VII – X в. н.э. Большая часть погребений относятся к началу обозна- ченного периода и связаны с расцветом культуры номадов во время существования Второго Восточ- но-Тюркского каганата (682–744 гг.). Выделяются немногочисленные объекты, демонстрирующие сохранение традиций обрядовой практики номадов в период включения тюрок в состав державы уй- гуров. Более поздние комплексы номадов рассматриваемой общности, отражающие влияние других групп населения, были сооружены во 2-й половине IX – X в. Важным вопросом остается отсутствие некрополей, относящихся ко времени Первого каганата. При этом в различных частях Монголии уже исследованы ритуальные объекты 2-й половины VI – 1-й половины VII в., подтверждающие известные сведения письменных источников о сложении державы тюрок и распространении племен кочевников на обширные территории*.
Таким образом, анализ материалов раскопок раннесредневековых погребальных комплексов Мон- голии позволил продемонстрировать высокую степень сходства зафиксированных традиций с показа- телями, характерными для обрядовой практики тюрок 2-й половины I тыс. н.э. на сопредельных тер- риториях. Учитывая в целом аналогичный характер сопроводительного инвентаря, не анализируемого в настоящей публикации, можно утверждать, что имеются все основания рассматривать комплексы тю- рок Монголии и Алтае-Саянского региона в рамках одной общности кочевников раннего средневековья и связывать с «восточными» тюрками, известными по письменным источникам. Немногочисленность памятников Монголии (учитывая количество объектов, исследованных на Алтае, в Туве и Минусинской котловине) может объясняться лишь отсутствием опыта проведения целенаправленных и массовых раскопок погребений рассматриваемой общности, а также сравнительно низкой степенью изученности обозначенной территории в целом. Осуществление систематических археологических исследований в различных районах Монголии, своевременная публикация полученных материалов, а также введение в научный оборот результатов работ прошлых лет позволят наполнить фактическим материалом исто- рические построения, основанные преимущественно на сведениях письменных источников.
Библиографический список
Баярхүү Н. Монгол натуг дахъ морьтой оршуулгын судалгаа (VI–X зуун) // Эртний турэгийн туух, соёл. Улаанбаатар, 2015а. Т. 161–171.
Баярхүү Н. Эртний түрэгийн үеийн морьтой оршуулгууд // Монгол-Францын археологийн нээл- түүд. Хорин жилийн хамтын ажиллагаа. Эрдэм шинжилгээний үзэсгэлэнгийн каталоги. Улаанбаатар, 2015б. Т. 133–137.
Баярхүү Н. Турэгийн морьтой оршууга // Монголын эртний булш оршуулга. Улаанбаатар, 2016.
Т. 212–221.
Мөнхбаяр Ч. Узуур гялангийн хадны оршуулгын археологийн малтлага судалгаа // Хадан гэрийн соёл. Улаанбаатар, 2017. Т. 29–33.
* В ходе недавних полевых работ на территории Западной Монголии были раскопаны тюркские «поминальные» объек- ты, датировка которых на основании характерных конструкций, а также обнаруженных предметов может быть предварительно определена в рамках 2-й половины V – VI в. н.э. Эти данные свидетельствуют о том, что обозначенный регион входил в область формирования культуры номадов, а также позволяют рассчитывать на получение подобных материалов в ходе будущих исследо- ваний. Благодарим профессора Ц. Турбата за возможность ознакомиться с неопубликованными результатами раскопок.
Мөнхбаяр Ч., Пүрэвдорж Г., Бямбасүрэн Х., Сүхбаатар Б. Үзүүр гялангийн түрэг хадны оршуулгын малтлага судалгааны урьдчилсан үр дүнгээс // Мөнххайрхан уул, Булган гол – Их онгогийн байгалийн цогцолборт газар. Улаанбаатар, 2016. Т. 164–187.
Серегин Н.Н. Изучение и интерпретация погребальных комплексов раннесредневековых тюрок Монголии (историографический аспект) // Теория и практика археологических исследований. 2014. №1 (9). С. 101–114. DOI: 10.14258/tpai(2014)1(9).-09.
Серегин Н.Н. Некоторые аспекты интерпретации раннесредневековых скальных погребений Ал- тае-Саянского региона и Монголии // Известия Алтайского государственного университета. Сер.: Исто- рические науки и археология. 2016а. №4 (92). С. 273–276. DOI: 10.14258/izvasu(2016)4-46.
Серегин Н.Н. Погребальные сооружения тюрок Монголии (2-я половина I тыс. н.э.) // Теория и прак- тика археологических исследований. 2016б. №1 (13). С. 91–109. DOI: 10.14258/tpai(2016)1(13).-07.
Серегин Н.Н. Погребальный ритуал раннесредневековых тюрок Монголии // Мировоззрение насе- ления Южной Сибири и Центральной Азии в исторической ретроспективе. 2016в. Вып. IX. С. 66–85.
Турбат Ц. Эртний тэрэгийн жирийн булшны судалгааны зарим асуудал // Археологийн судлал.
2005. Т. XXIII. Т. 96–103.
Турбат Ц. Турэгийн уеийн археологийн соёл // Талын морьтон дайчдын ов соёл. Улаанбаатар, 2014.
Т. 27–43.
Турбат Ц., Батсух Д., Батбаяр Т. Скальное захоронение с музыкальным инструментом в Мон- гольском Алтае (предварительные оценки) // Древние культуры Монголии и Байкальской Сибири.
Улан-Удэ, 2010. С. 264–265.
Турбат Ц., Батсух Д., Батбаяр Т., Баярхуу Н., Идэрхангай Т. Монгол алтайгаас илэрсэн хадны ор- шуулгууд // Археологийн судлал. 2008. Т. XXVI. Т. 274–292.
Хурэлсух С. Монгол нутах дахъ агуйн эртний оршуулгын судалгааны байдал // Археологийн суд- лал. 2008. Т. XXVI. Т. 293–310.
Хурэлсух С., Мунхбаяр Л. Рашаантын Ам ба Цанхирын агуйн оршуулгууд // Acta Historica. 2004.
T. V. T. 20–30.
Törbat Ts., Batsükh D., Bemmann J., Höllmann T.O., Zieme P. A Rock Tomb of the Ancient Turkic Period in the Zhargalant Khairkhan Mountains, Khovd Aimag, with the Oldest Preserved Horse-head Fiddle in Mongolia – a Preliminary Report // Current Archaeological Research in Mongolia. Bonn, 2009. P. 365–383.
© 2017, А.А. Тишкин
1, С.С. Матренин
1, 21Алтайский государственный университет,
2Барнаульский юридический институт МВД России, Барнаул