14С даты из шурфов 1, 3, 4 (2016 г.)
Образец Материал Лаборатор-
ный номер Дата, BP Калиброванный
возраст, BC/AD Хронологический интервал Шурф 3, яма.
Верхняя площадка уголь Ki-19222 1230 ± 60 1s VII–IX вв. н.э.
Шурф 4. Глубина 45 см.
Центральная площадка уголь Ki-19221 1120 ± 60 1s IX–X вв. н.э.
Шурф 1. Глубина 30 см.
Нижняя площадка почва Ki-19234 1110 ± 60 1s IX–X вв. н.э.
Новые памятники в ближайшей округе городища не обнаружены. Но благодаря использованию металлодетектора в 170 м северо-восточнее городища порознь были найдены два ножа и наконечник стрелы времени существования поселения. Место находки представляет собой верхнюю часть зарос- шего кустарником и редкими деревьями берегового мыса поперечником около 60 м с ощутимо покатой поверхностью к северу в сторону реки. Шурф, заложенный на месте находки одного из ножей, показал отсутствие культурного слоя. Можно считать, что предметы попали в землю случайно, но такого рода находки могут указывать на возможное существование грунтового могильника.
Городище Выжегша является редким археологическим памятником VII–IX вв. н.э. По хронологии, многочастной структуре территории, разнообразию материалов памятник схож с известным Сарским городищем, находившимся в 85 км северо-западнее в бассейне оз. Неро, однако значительно уступа- ет ему по размерам. Схожи и археологические коллекции памятников, включающие монетные клады, большое количество предметов вооружения, разнообразные по происхождению вещи. Другие объекты с аналогичными характеристиками в области Волго-Окского междуречья не известны.
Библиографический список
Глазов В.П. Работы во Владимирской области и г. Суздале // Археологические открытия 1972 года.
М., 1973. С. 57–58.
Леонтьев А.Е. Городище Выжегша и происхождение Выжегшевского клада // Проблемы изуче- ния древнерусской культуры (расселение и этнокультурные процессы на Северо-Востоке Руси) / ред.
М.В. Седова. М., 1988. С. 94–102.
Леонтьев А.Е. Археология мери. К предыстории Северо-Восточной Руси / Археология эпохи вели- кого переселения народов и раннего средневековья. Вып. 4. М., 1996. 338 с.
Макаров Н.А. Суздальское Ополье // Русь в IX–X веках. Археологическая панорама / отв. ред.
Н.А. Макаров. М. ; Вологда, 2012. С. 194–211.
Фомин А.В. Выжегшский клад куфических монет первой половины IX в. // Проблемы изуче- ния древнерусской культуры (расселение и этнокультурные процессы на Северо-Востоке Руси) / ред.
М.В. Седова. М., 1988. С. 103–131.
© 2017, Н.А. Макаров, И.Е. Зайцева
Институт археологии РАН, Москва
Прояснение этих вопросов возможно благодаря появлению новых находок. В последнее десятилетие в результате работ Суздальской экспедиции ИА РАН на поселениях Суздальского Ополья собрана значи- тельная коллекция бронзовых крестов-энколпионов (более 30 экз.), большинство из которых относятся к группе гладких черневых. Особый интерес к гладким крестам-мощевикам с чернью связан с тем, что наиболее ранние датированные древнерусские энколпионы 2-й половины XI – начала XII в. принадлежат именно к этой группе. Черневые энколпионы составляют около 15% от всех предметов христианского культа домонгольского времени, обнаруженных в Суздале и в Суздальской округе. Один крест проис- ходит из культурного слоя Суздальского Кремля, еще 23 – из культурного слоя 13 суздальских селищ.
Многие предметы найдены вне комплексов, в нарушенном распашкой культурном слое селищ, и не могут быть узко датированы, тем не менее общие хронологические рамки поселений надежно установлены.
В монографии Г.Ф. Корзухиной и А.А. Песковой [Корзухина, Пескова, 2003] дана полная сводка всех обнаруженных к тому времени на территории Древней Руси складней (свыше 1 600 предметов), приведены их типологическая и хронологическая атрибуции. В 2006 г. Б. Питоракис опубликован свод бронзовых византийских крестов-энколпионов (около 670 предметов, см.: [Pitorakis, 2006]), а в 2011 г.
Л. Дончевой-Петковой издано собрание болгарских энколпионов IX–XIV вв. (около 1 350 экз., см.:
[Дончева-Петкова, 2011]). Выход этих работ дает возможность рассмотреть суздальские находки на широком историко-культурном фоне.
Суздальские энколпионы не являются уникальными. Все они находят аналогии среди типов, вы- деленных Г.Ф. Корзухиной и А.А. Песковой. В настоящей работе рассматриваются 12 находок, относя- щихся к самой ранней хронологической группе древнерусских крестов-энколпионов. Восемь энколпио- нов принадлежат к типу IV.6.1, по А.А. Песковой. Это миниатюрные прямоконечные кресты, на лицевой створке которых изображено распятие, на оборотной – Богоматерь Оранта (рис.-1–4). Кресты происходят из Суздаля и из пахотного слоя селищ Романово, Вишенки-3, Суворотское-8, Карельская Слободка-5, Мордыш-1, Сорогужино-2. На лицевой створке с распятием находилось по одному ушку сверху и снизу, на оборотной створке с Богоматерью – по два. Три креста сохранили обе створки, от двух до нас дошли только лицевые створки с распятием и от трех – по одной створке с Богоматерью. Все кресты, кроме эк- земпляра из Сорогужино, имеют практически одинаковые размеры. Предметы получены литьем по отти- ску модели в пластичной массе. На модели, вероятно, имелся рельефный выпуклый орнамент, отпечаты- вавшийся в форме как неглубокие канавки. Створки крестов отлиты очень качественно, без газовых пор и других дефектов, на боковых сторонах видны следы шлифовки, лицевые поверхности створок плотные и гладкие. После отливки створок рисунок подрабатывался гравировкой и заполнялся чернью.
Несколько грубоватая манера рисунка практически идентична на всех экземплярах. Фигуры Хри- ста и Богоматери даны схематично, многие их детали не обозначены. На всех створках с распятием над головой Христа помещен крест. На створке с Богоматерью из Мордыша над ее головой имеется кресто- образная фигура из четырех округлых вдавлений.
Все кресты типа IV.6.1 стандартны по размерам и по технике исполнения и, несомненно, являются серийной продукцией. На территории Руси А.А. Песковой учтено в общей сложности более 50 экзем- пляров энколпионов этого типа. На приведенных А.А. Песковой изображениях видно, что 15 предме- тов полностью идентичны суздальским. В каталоге представлены преимущественно находки из юж- норусских земель. Среди немногочисленных энколпионов с территории Северо-Восточной Руси даны экземпляры из курганов на р. Сить, из Введенского под Ярославлем и Песков в Тверской области.
Среди новейших находок – целый двустворчатый энколпион из Десятинного раскопа в Новгороде, две находки из Рюрикова городища, кресты из Торжка и из Клещинского комплекса на Плещеевом озере.
Датировка и распространение крестов этого типа обсуждаются в работах Ю.В. Колпаковой и О.В. Гри- горьевой в связи с рассмотрением экземпляров из Пскова, Изборска и Рюрикова городища [Колпакова, 2011; Григорьева, 2015]. Обе исследовательницы отмечают серийность таких крестов и их раннее появ- ление на Северо-Западе. Датировка этих энколпионов концом XI – рубежом XI–XII вв. обосновывается находками из Старой Руссы, Изборска, Новгорода, Рюрикова городища и некрополя Саркела.
Новые находки, происходящие с территорий Северо-Западной и Северо-Восточной Руси, дополня- ют общую картину распространения энколпионов этого типа. Практически идентичные изделия най- дены на городских и сельских памятниках от Старой Ладоги до Среднего Поднепровья и от Изборска до Рязанского Поочья (селище Истье-2). Комментируя это сходство, О.В. Григорьева [2015, с. 251] вы- сказала предположение о том, «что они были изготовлены в одной мастерской и привезены вместе в домонгольский период». Приуроченность находок таких крестов к водным путям отмечает и А.А. Пе- скова [Корзухина, Пескова, 2003, с. 236].
Суздальские кресты-реликварии типа IV.6.1 найдены вне закрытых комплексов, однако хроноло- гия памятников, на которых сделаны находки, прояснена достаточно надежно. Два креста происходят из сборов на селище Суворотское-8, представляющего собой одно из больших поселений с выразитель- ным комплексом находок конца X – начала XII в., и менее многочисленными материалами середины – 2-й половины XII в. Основной культурный слой селищ Вишенки-3, Карельская Слободка-5, Сорогужи- но-2 и Мордыш-1 относится к XII – 1-й половине XIII в., в керамическом комплексе этих памятников отсутствует характерная для XI в. лепная керамика, при этом на первых двух селищах представлены металлические украшения и бытовые вещи, верхняя хронологическая граница бытования которых не выходит за рамки 1-й четверти XII в. В вещевой и керамической коллекции из Мордыша-1 представ- лены преимущественно хроноиндикаторы середины XII – 1-й половины XIII в. Поселение в Романово возникает не ранее конца XI в. Таким образом, общий период бытования энколпионов типа IV.6.1 на суздальских селищах может быть ограничен XI–XII вв., включая вторую половину этого столетия. На- ходки из Суворотского-8 с большой долей вероятности датируются XI в., энколпион из сборов на сели- ще Мордыш-1, скорее всего, связан с культурным слоем середины – 2-й половины XII в.
Бронзовые кресты-энколпионы из Суздальского Ополья: 1–4 – тип IV.6.1; 5–6 – тип IV.5.5
Четыре находки с расширяющимися к концам лопастями крестов относятся к типу IV.5.5, по А.А. Песковой. Они практически идентичны (рис.-5–6). Это целый двустворчатый крест из Веси-1, две створки с распятием и обломанными верхними ушками из Поганого озера-1 и Суворотского-8, а также обломок створки с распятием из Тарбаево. Створки отлиты по выплавляемым резным восковым моде- лям очень качественно. Внутренние полости на моделях вырезались по уже остывшему воску. Тонкий линейный детальный рисунок наносился на модель. Христос изображается только в повязке. Краевые зоны крестов украшены рубчатым декором. А.А. Пескова подметила одну общую черту у этих экземп- ляров: крест над головой Христа превращен в трилистник.
Из четырех суздальских энколпионов типа IV.5.5 три собраны на поселениях, содержащих датиру- ющий материал XI – 1-й половины XII в., хотя и имеющих более широкие хронологические границы (Весь-I, Cуворотское-8, Тарбаево). На селище Весь-I энколпион найден в культурном слое XI – начала XII в. В материалах сборов на Тарбаево и Суворотском-8 зафиксированы находки и керамика начиная со 2-й половины X в. [Макаров, 2012, с. 74–75]. В коллекции из сборов на селище Поганое озеро-I преобладают находки XII–XIII вв., однако присутствие отдельных вещей, датирующихся в интервале 2-й половины X – 1-й половины XII в., и лепной керамики позволяет отнести возникновение этого по- селения ко 2-й половине – концу XI в. Таким образом, хотя ни одна из находок не может получить узкой даты, весьма вероятна связь их с культурными отложениями XI – 1-й половины XII в.
Аналоги подобным крестам происходят с селища Введенское под Ярославлем (2 экз.) из Каневско- го уезда, из Пскова (в заполнении постройки 2-й половины XI в., см.: [Колпакова, 2011, с. 143–144]), из Рюрикова городища (слой не ранее конца XI в., см.: [Григорьева, 2015, с. 253]), из Десятинного и Коню- шенного-1 раскопов в Новгороде (слой середины XI в.). В собрании Государственного исторического музея имеется беспаспортный двустворчатый энколпион без оглавия, а в Государственном Русском му- зее – двустворчатый энколпион, одна створка которого идентична створкам с распятием, а на обороте помещен черневой крест с сиянием [Корзухина, Пескова, 2003, табл. 101].
Таким образом, мы имеем дело со второй, несколько меньшей по размеру серией изделий высокого качества, время бытования которой совпадает с хронологией крестов типа IV.6.1.
Технология изготовления и состав металла древнерусских крестов-энколпионов детально иссле- дованы Т.Г. Сарачевой [Асташова, Петрова, Сарачева, 2013, с. 67–99]. Технология изготовления и со- став сплавов болгарских энколпионов изучены Л. Дончевой-Петковой [2011, с. 274–287] и С. Дончевой [2008, с. 134–138]. Основным приемом изготовления створок было литье в пластичных формах, чаще всего по оттиску специальной модели или готового изделия. Модели для оттиска створок энколпионов известны из раскопок мастерской ювелира в Старой Рязани и из Пернишко (Болгария) [Дончева-Пет- кова, 2011, с. 284].
Определен состав металла створок восьми энколпионов (11 створок) с чернью из Суздальского Ополья. Анализ двух створок произведен в НИЦ «Курчатовский институт» методом рентгенофлуо- ресцентного анализа (РФА) на станции РКФМ Курчатовского источника синхротронного излучения.
Шесть створок исследованы на РФА-анализаторе Bruker в Институте проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова (аналитик Л. Пельгунова). Все створки отлиты из перемешанного многокомпо- нентного сплава на основе меди с добавками олова, свинца и цинка (концентрация цинка в среднем 5–6%, max. 12,7%).
Изучая весь массив древнерусских энколпионов, Т.Г. Сарачева пришла к выводу о том, что створ- ки, которые потом предполагалось дорабатывать, чаще изготавливались из сплавов, содержащих цинк.
Створки, изображения на которых получались в процессе литья, делались преимущественно из бронз. Ха- рактеристики створок из Суздальского Ополья (а все энколпионы с чернью подвергались доработке после отливки) подтверждают эти данные: они плотные, гладкие, без видимых газовых пор. Фиксация цинка в сплаве створок имеет как хронологический, так и историко-культурный аспект. Статистически сплавы с цинком более представлены в цветной металлообработке Руси X–XI и XIV–XVII вв. В XII–XIII вв. они не были распространены. Около 3/4 древнерусских энколпионов изготовлены из оловянно-свинцовой бронзы. Многокомпонентные сплавы с цинком более свойственны столичной и провинциальной (Болга- рия) византийской производственной традиции [Асташова, Сарачева, 2015, с. 60, 200–201].
После отливки на изделия наносилась чернь для создания эффекта полихромности. Исследова- ние предметов на стереомикроскопе и рентгенофлуоресцентный анализ состава черни (исследовано 9 образцов) позволили выделить два способа ее нанесения. Исследование энколпионов типа IV.6.1 по- казало, что участки черни имеют вид довольно ровных полос, местами, в основном в торцах, выкро-
шившихся. Канавки под чернь мелкие, получены при литье. Полосы черни выступают над плоскостью изделий, причем этот выступ имеет в профиле вид прямоугольника со скругленными углами. Газовые поры визуально не заметны. При значительных увеличениях видно, что края полос черни извилистые, участки черни покрыты поперечными трещинами, есть разрывы, стыки полос разного цвета, заметны редкие вдавления от инструмента в виде прямых тонких линий. В некоторых местах полосы черни ýже приготовленных под нее канавок, и четко просматриваются незаполненные пространства в краевых зо- нах канавок. Во всех случаях чернь, являясь сплавом на основе меди, содержала от 8,7 до 16,4% серы, от 1,3 до 9,3% олова и довольно много свинца (8,7–26,1%).
Техника нанесения чернения на энколпионы типа IV.5.5. была иной. Эти предметы отличает тща- тельность исполнения и тонкость рисунка. Заполненные чернью участки не имеют вид полос: они раз- личны по ширине. Чернь не выступает над плоскостью. При значительном увеличении видны газовые поры. Исследован состав черневой массы двух энколпионов этого типа: концентрация серы здесь выше, чем в энколпионах типа IV.6.1, и составляет 16–22%. В обоих случаях ощутима добавка свинца – 11–14%.
Энколпионы типов IV.6.1 и IV.5.5 представляют разные варианты исполнения одного иконогра- фического типа. Это небольшие по размеру кресты с прямыми или чуть расширяющимися к концам ветвями, с глубокими внутренними полостями, предназначенными для хранения реликвий; рисунки, выполненные чернью, на их створках идентичны: Христос со склоненной головой в повязке и Бого- матерь Оранта без предстоящих. Типы отличаются только качеством исполнения и способом нане- сения черни. Эти энколпионы появляются на Руси во 2-й половине XI в. сразу в виде стандартизо- ванных серий и являются самыми ранними, широко представленными типами. Вероятнее всего, они изготавливались в одной или нескольких связанных между собой мастерских. Определить, где они располагались, в настоящее время затруднительно. Поскольку все изделия имели глубокие полости для вложения реликвий, можно предположить, что они производились при церковном центре, святыни которого привлекали паломников. Организованное сразу в крупных размерах производство энколпи- онов высокого качества находилось в рамках византийских традиций, о чем свидетельствуют и фор- ма крестов, и стилистика помещенных на них изображений. Однако оно отличалось технологическим свое образием – умением мастеров создавать черневой узор (чернение энколпионов не было характерно для византийских столичных и периферийных мастерских). Очевидно, гладкие энколпионы с чернью появились в Суздальском Ополье во 2-й половине XI в., первоначально – на «больших поселениях» – крупных неукрепленных селищах, в экономке которых существенную роль играли торговля и ремесло.
Массовый выпуск небольших крестов-реликвариев должен рассматриваться в контексте приобщения к христианству во 2-й половине XI в. широких кругов древнерусского общества и потребности в новых средствах обозначения христианской идентичности.
Библиографический список
Асташова Н.И., Сарачева Т.Г. Древнерусские миниатюрные энколпионы // Новгород и Новгород- ская земля. История и археология : материалы ХХIX научной конференции, посвященной 150-летию Новгородского музея-заповедника (Великий Новгород, 27–29 января 2015 г.). Вып. 29. В. Новгород, 2015. С. 195–202.
Асташова Н.И., Петрова Л.А., Сарачева Т.Г. Кресты-энколпионы из собрания Государственного исторического музея. М., 2013. 319 с.
Григорьева О.В. Кресты-реликварии из княжеской резиденции на Рюриковом городище // Архео- логические вести. Вып. 21. СПб., 2015. C. 246–260.
Дончева С. За производството на един вид кръстове-енколпиони // Археология. София, 2008. Год XLIX. Кн. 1–4. С. 134–138.
Дончева-Петкова Л. Среднновековни кръстове-енколпиони от България [IX–XIV в.]. София, 2011. 734 с.
Колпакова Ю.В. Энколпионы Пскова и Изборска // Древности Пскова. Археология, история, архи- тектура / отв. ред. В.Л. Янин. Псков, 2011. Вып. 2. С. 141–156.
Корзухина Г.Ф., Пескова А.А. Древнерусские энколпионы. Нагрудные кресты-реликварии X–
XIII вв. СПб., 2003. 432 с.
Макаров Н.А. Средневековые селища вблизи сел Тарбаево и Туртино в Суздальском Ополье // Ар- хеология Владимиро-Суздальской земли : материалы научного семинара / отв. ред. Н.А. Макаров. М. ; СПб., 2012. Вып. 4. С. 65–85.
Pitorakis B. Les croix-reliquaries pectorales Byzantines en bronze. Paris, 2006. 446 p.
© 2017, Н.П. Матвеева
Тюменский государственный университет, Тюмень